– Что это? – не поняла Ленка, вертя в руках коробку.

– Подарок, – взволнованно выдохнула Маша. – От нас.

– Что? – Ленка медленно осела на стул. – У меня есть телефон.

– Но он же старенький. И без камеры, – возразила Маша, преданно заглядывая в глаза.

– Ну да, у него ещё батарейка держит мало, и заряжать нужно каждый день. И экран с трещиной, – тихо добавила Ленка.

Всё ещё переполненные радостным ошеломлением от её появления в их жизни, бандерлоги чутко насторожились, замолкли, почуяв неладное.

– Мы не хотели обидеть, – сказал Стёпа. – Это просто подарок.

– Подарок? – скучно переспросила Ленка. – У нас что, товарно-денежные отношения? Я вам шефство, а вы мне подарки? Не подмажешь – не поедешь? Вы так думаете?

– Мы так не думаем, – горестно прошептала Маша. – Совсем не так.

– А как?

Бандерлоги испуганно переглянулись, виновато засопели.

– Мы… – начала было Ксюша и умолкла. Стрекозки на её голове тревожно забились.

– На какие деньги вы это организовали? – спросила Ленка.

– Это наши деньги, – пискнула Оксана и испуганно посмотрела на Машу.

– Что значит «ваши»? Вы их заработали? Хоть копейку?

– Мы сэкономили, – тихо сказала Маша. – А подарки дарят все. И мы не хуже других.

– Вот, значит, как, – Ленка положила коробку на стол. – Предпочитаем быть как все? Грустно. Я была о вас другого мнения.

Страдание тут же отпечаталось на мордочках бандерлогов, словно всех обмакнули в горечь необыкновенную.

– Ты нас бросишь? – прошептала Маша. Её губы опасно задрожали.

– Ага, щаз, – Ленка свирепо нахмурилась. – Я вас воспитывать буду. С особым тщанием. Ещё сами захотите от меня избавиться, да поздно будет.

Вздох облегчения прошелестел по рядам. У бандерлогов посветлели мордочки, заблестели глаза.

– Сколько стоит этот телефон? – Ленка обвела взглядом класс.

Ясноглазые и просветлённые лица молча выразили полное непонимание.

– Так, бандерлоги, если будем молчать, я сочту наше сотрудничество несостоявшимся.

Маша торопливо вскочила и протянула резко материализовавшийся чек. Ленка глянула на сумму и чуть не присвистнула. Цена была порядочная. Это ж как они хотели её задобрить, что вложили всё, что у них было. Небось ещё и копилки расколошматили.

– А сейчас мы поступим так, – она вытащила кошелёк и отсчитала сумму по чеку. Пришлось выскрести всё, включая мелочь. – Вот вам за телефон. Пусть каждый возьмёт свою долю. И очень надеюсь, что этот вопрос у нас больше не всплывёт. Хорошо?

Бандерлоги дружно кивнули.

– Отлично. Тогда я пойду.

– А телефон? – вскочила Оксана. – Ты его не…

– Нет! – мотнула головой Ленка. – У меня уже есть, и я сама решу, когда его сменить. А с этим решите сами что делать. Надеюсь, вы не попытаетесь подарить его ещё кому-нибудь. Думайте. Я в вас верю. Всё, пока.

Бандерлоги нестройно пожелали ей «до свидания» и потянулись к учительскому столу – решать судьбу подарка.

Ленка вышла в коридор, охваченная страстным желанием провести как-нибудь подробную беседу с подшефными по поводу всяческих подношений. Мелким ведь никто так толком и не объяснил, как тут, в этой жизни, всё обустроено.

В пылу размышлений Ленка чуть не налетела на неожиданно выскочившую навстречу рыжеволосую женщину Едва увернувшись, она на всякий случай извинилась, и только хотела было ускользнуть от неё прочь, как та вдруг энергично хватила её за плечи и даже чуточку встряхнула, откровенно радуясь встрече.

– Лена Савина? – спросила она, с интересом разглядывая Ленкину физиономию.

– Да, – подтвердила Ленка, удивлённая такой бурной реакцией на свою скромную личность.

– Рада познакомиться! – Она отпустила Ленку и даже отступила на шаг назад, словно хотела полюбоваться ею в полный рост. – Я Мария Михайловна. Замещаю классного руководителя третьего «Б».

– Очень приятно.

– Будут вопросы – обращайся! – Она задорно встряхнула головой и помчалась по коридору дальше. – Всегда помогу.

– Хорошо, – крикнула ей вслед Ленка и побрела к выходу.

Мария Михайловна произвела на неё очень приятное впечатление. Её динамичность идеально вписывалась в любознательную неутомимость подшефных.

На улице было по-летнему жарко. Она оглядела небольшой школьный двор, зажатый между стадионом и аллеей тополей. Он был пуст и неинтересен. Асфальт с полустершейся непонятной разметкой был щедро засыпан первыми осенними листьями. Она запрыгала по разметке, давя хрусткую листву.

– Как всё прошло? – Голос Олега заставил её вздрогнуть.

– Ой, я думала тут никого нет, – она оглянулась, а сероглазый уже вставал со скамейки ей навстречу. – А ты чего тут?

– Сестрёнку жду, – он солнечно улыбнулся. – У них сегодня собрание.

До Ленки вдруг дошло.

– Постой, твоя сестра учится в третьем «Б»?

– Да.

– Это светленькая такая? С косичками?

– И синими бантиками. Настей зовут.

– Точно. Вспомнила. Я ещё подумала, знакомая фамилия, – кивнула Ленка. – Так вот почему они от тебя отказались. Им был нужен совершенно посторонний человек.

– Наверно, – Олег почему-то смутился. – Они толком не объяснили.

– Я могу узнать, – предложила Ленка. – Хочешь?

– Не надо, – он оглянулся на дверь школы. – Слушай, а почему они не выходят? Ты им задание дала?

– Они заседают, – вздохнула Ленка. – Мои подшефные решили сделать мне подарок.

– Подарок? – он вдруг порывисто отвернулся.

– Ну да, – озадачилась Ленка его реакцией. – Мобильным огорошили.

– А ты? – тихо спросил он, вороша ботинком листву под ногами.

– Отказалась.

Он повернулся, сразу как-то расслабившись, и улыбнулся.

– Это хорошо.

Ленка вдруг почувствовала себя сдавшей неимоверно трудный экзамен. Окрылённая, пересказала в лицах, как происходило вручение подарка, опять возмущаясь и размахивая руками. А он слушал и светло улыбался. И ей вдруг стало так легко-легко и захотелось, чтобы этот день не кончался, а они всё говорили бы да говорили.

Бандерлоги шумно высыпали на крыльцо и веером разбежались по школьному двору, торопясь по домам. От группы девочек отделилась Настя и, гордо подойдя к брату, взяла его за руку.

– Хочешь с нами? – обернулся к Ленке Олег. – Пообедаем вместе.

Ленка чуть было не согласилась, но, решив, что гостеприимством не стоит пользоваться так часто, заставила себя отказаться. А между тем денег на перекус не было, так что до вечера намечался разгрузочный день. Если, конечно, в холодильнике ничего не завалялось после завтрака.