– Тише! – возмутился он. – Раздавишь!

– Это я-то раздавлю? – возмутилась я. – Да я, если хочешь знать…

Женька взял меня за талию, аккуратно пересаживая со своих колен на сиденье, и моя пламенная речь оборвалась на полуслове. До меня донесся запах его туалетной воды – почему я не замечала ее раньше? – и я поспешила уткнуться носом в нагретое солнцем стекло.

Вдруг вспомнилось, как классе в пятом родители отправили нас в цирк одних – видимо, взрослым это заведение успело так надоесть, что они были рады избежать его очередного посещения. В антракте я звала Женьку пойти прогуляться, но он упорно отказывался – видимо, тогда уже назревал бзик, что дружба с девчонкой покроет его несмываемым позором. Тогда я отправилась бродить по фойе одна, под конец антракта с пользой провела время в очереди в туалет и вернулась в зал, когда свет погас и кто-то уже начал выступать на арене. Смущенно извиняясь, я пробиралась на свое место, задевая всех коленками. Наконец добравшись, я плюхнулась на сиденье и облегченно выдохнула, как вдруг услышала с верхнего ряда мрачный Женькин голос:

– Куда ты села?

Под воспоминания о золотом детстве я незаметно задремала, проснулась от восторженного вскрика:

– Смотрите, смотрите, лань!

Встрепенувшись, я послушно уставилась в окно, высматривая диковинное животное, когда тот же голос разочарованно протянул:

– А, нет, коза…

Мысленно пожелав всего хорошего жене дяденьки-моржа, спутавшей лань с козой, я попыталась снова заснуть, но не тут-то было – глупая коза прогнала весь сон. Я поморгала, восстанавливая резкость зрения, и краем глаза глянула, чем занят Женька – он вдумчиво созерцал экран своего телефона.

– Смотри, – оживился он, заметив, что я не сплю. – Я высчитал скорость автобуса, чтобы узнать, сколько нам ехать. – И замолчал, явно ожидая восторженных вопросов и восхищения его математическим гением.

Мне было абсолютно неинтересно – Марина предупредила, что ехать нам очень долго, – но я послушно спросила:

– Как высчитал?

– Таймером заметил время, за которое мы проехали расстояние между дорожными указателями, где указано, сколько километров осталось до Осло, – пояснил он. – Получилось, что скорость автобуса – сто десять километров в час. Круто, да?

– Да, – согласилась я, – это круто.

Видимо, я не выразила должного восторга, и Женька горячо пояснил:

– Вот это дороги! Чтобы у нас пассажирский автобус катил по трассе за сотню кэмэ!

– Круто, – снова подтвердила я. – И во сколько мы приедем?

– Ну… – сразу поскучнел Женька, – если все время будем ехать с такой скоростью и без остановок, то… в девять вечера.

Стрелки едва перевалили цифру два, и я хмыкнула:

– Ну спасибо, порадовал.

– А я-то тут при чем? – обиделся он. – Программу поездки надо было читать! Там русским по белому значилось: переезд из Стокгольма в Осло.

– Там не написали, сколько это займет времени, – вяло огрызнулась я.

Родная и привычная перепалка с Женькой навевала на меня умиротворение, и он, видимо, почувствовав это, больше не стал со мной спорить – свернул калькулятор, воткнул в уши наушники и включил плеер. Нисколько не обидевшись, я отвернулась к окну. Любоваться шведскими деревенскими пейзажами я могла и молча.

Скоро одинаковые, словно по линейке расчерченные на квадраты поля и аккуратные деревушки мне надоели, и я от скуки стала думать про наш с Женькой поцелуй. Если такая ушлая в любовных делах девица, как Ника, предположила, что он вполне возможен, значит, я тоже смогу его себе представить.

Сначала надо определиться с местом, где может произойти сие знаменательное событие. Здесь, на заднем сиденье автобуса, как Женька вчера прикалывался? Нет, невероятно – совершенно неромантично и практически на глазах у родителей. По аналогии с автобусом – в последнем ряду кинотеатра? Банально, хочется чего-то более возвышенного. На морском берегу на закате? Возвышенно, но опять банальнее некуда.

Ну вот, застопорилась на антураже, а ведь главное не где, а кто и при каких обстоятельствах!

– Сенце, – вдруг громко объявил Женька.

Я вздрогнула, испугавшись, что слишком глубоко задумалась и стала рассуждать вслух. Потом я проследила за его взглядом и облегченно выдохнула – оказывается, столь нежно он обозвал заурядное сено, оставленное на полях и аккуратно упакованное в полиэтилен.

– В пакетиках, – добавил он и хихикнул.

Я против воли засмеялась, хотя после Женькиного демарша с побегом и пересаживанием хотела сохранить дистанцию и не собиралась общаться с ним как ни в чем не бывало. Но уже чувствовала – долго обижаться на него не получится.

– Мы приближаемся в городу Оребро, – объявила в микрофон Марина. – Там мы остановимся у крупного магазина, стоянка сорок минут.

– О-ребро, – с расстановкой повторил Женька и ущипнул меня за бок.

Я взвизгнула от неожиданности, стукнула его по руке и тут же приняла независимый вид – на нас начали оглядываться.

– Дети, ведите себя прилично, – не оборачиваясь, велела тетя Ира.

И мы стали вести себя прилично.

Казалось, что сорок минут – это очень долго. Но времени хватило лишь на небольшую прогулку по супермаркету. Я все время напоминала себе: я за границей, боясь что-нибудь упустить. Хотелось запомнить каждую минуту, чтобы путешествие не прошло слишком быстро, даже если мы посещали обычный магазин.

Похоже, больше остановок не планировалось – автобус размеренно катил по шикарному европейскому автобану с той же приличной скоростью, которая совсем не чувствовалась, как и тряска. Поэтому дорога не утомляла, наоборот – вызывала медитативное умиротворение. Я даже перестала следить за временем, хотя Женька регулярно оповещал меня, сколько мы проехали и сколько осталось.

Наконец Марина объявила:

– Поздравляю вас, уважаемые туристы, самый длинный переезд в нашем путешествии подходит к завершению – мы приближаемся к границе Швеции и Норвегии.

«Уважаемые туристы» оживленно зашевелились и прилипли к окнам, хотя за ними не происходило ровным счетом ничего интересного – мы давно покинули обитаемые места и катили среди леса, где изредка встречались поляны с валунами и поваленными деревьями, мелькали голубые пятна речушек и озер. От окрестностей Питера пейзаж отличался мало.

Автобус начал сбрасывать скорость, и я удивилась:

– Еще остановка будет?

– Ага, паспортный контроль, – серьезно кивнул Женька.

– Нам же сказали, что только один раз… – удивилась я.

– Особо вредных в Норвегию не пускают, – невозмутимо закончил он.

– Ах ты!.. – снова замахнулась я, но он перехватил мою руку и крепко сжал запястье.