— Хорошо, — согласилась Светлана. — Вы можете позвонить нашей матери. Она вам все расскажет сама.

«Господи, — взмолился я, еще не веря в удачу. — Только бы она дала ее номер телефона!»

Следователь назвала номер.

— Ну, даже не знаю… — с явно наигранной неуверенностью сказал я. — Впрочем, может быть и в самом деле позвонить?

— Позвоните обязательно. Я думаю, это добьет вас окончательно. Моя сестричка обычная неудачница и всегда пыталась доказать обратное. А вы только пешка в ее игре.

На столе зазвонил телефон. Следователь сняла трубку, выслушала сообщение и, ответив коротко «нет», положила ее на место.

— Надежда желает со мной поговорить, — пояснила Светлана. — Кстати, она в панике. Мы очень быстро отыскали вашего друга.

После недолгого колебания я, наконец, решился задать вопрос, который в силу сложившихся обстоятельств, должен был рано или поздно прозвучать в нашей беседе. Это был главный вопрос — храм, войдя в который, игрок должен был снять свою маску. Я не хотел рисковать здоровьем Коли и решил задать этот вопрос именно сейчас.

Я глубоко вздохнул и спросил:

— Что вы хотите?

Ах, бедный Гамлет, терзающий свой изощренный разум жалким «Быть или не быть?» Разве может твоя дилемма сравниться глубиной и тайным смыслом с этим вопросом? «ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?» Человечество придумает новые социальные законы, двинет к горизонту границы нравственности и напридумывает еще много чего такого, что не снится сегодня даже сумасшедшим, но снова и снова будет звучать этот воистину бессмертный вопрос: «ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?» Он будет задаваться в диалогах Великих Ученых с Великими Инквизиторами, противным, изнаночным шепотом тлеть за политическими трибунами, выйдет в космос, устремится в Вечность и я уверен, что однажды какая-нибудь среднестатистическая сволочь, отдавшая Богу душу, спросит и самого Творца: «ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?»

Светлана не спешила с ответом. Она достала сигарету и долго щелкала зажигалкой.

— Видите ли, в чем дело … — кончик сигареты следователя наконец-то приблизился к огоньку зажигалки и искупался в нем. Светлана с нескрываемым удовольствием выпустила струйку дыма. — Откровенно говоря, мне жаль вашего друга.

«Отдавать замуж за Квазимодо надо за такую жалость!», — подумал я.

— …Он хороший и, в отличие от вас, в общем-то, довольно безобидный человек, — продолжила следователь.

— Коля талантливый человек, — с ноткой раздражения заметил я. — И не собираюсь обсуждать в вашем кабинете его достоинства. Если можно, то покороче, пожалуйста.

— А куда мне спешить? — наигранно удивилась следователь. — Во-первых, мне очень хочется еще чуть-чуть поиздеваться над вами. А, во-вторых, мои будущие майорские погоны, в данный момент, сидят в камере и в ближайшее время покидать ее не собираются.

— Неужели за такое дело вас могут повысить в звании?

— Ну, смотря как представить это дело.

— Простите, мне можно наконец-то от души выругаться в вашем высочайшем присутствии?

— Но-но, я все-таки женщина! — следователь выпустила мне в лицо струйку дыма. — А на свете нет ничего опаснее униженной и оскорбленной женщины. Откровенно говоря, знаете в чем ваша ошибка? Вы сглупили и вмешались в женскую драку.

— Да?!.. А вам не кажется, что я совсем не собирался этого делать и меня попросту втянули в нее? — я тут же поймал себя на мысли, что начинаю оправдываться. Мне стало тошно до боли, и я сказал:

— Я даю вам еще минуту, Светлана Петровна. Если вы не ответите на мой вопрос, я уйду отсюда. Я еще не знаю, что буду делать, но я поставлю на уши весь город. Возможно, для меня все плохо кончится, но я, как философ-моралист, постараюсь навешать на вас столько дохлых собак, что вам попросту некуда будет пришпиливать свои майорские погоны.

Следователь довольно искренне рассмеялась.

— Нет, все-таки вы мне чем-то нравитесь.

— И что дальше? — я посмотрел на часы. — Какие выводы мне сделать из сказанного?

— Простые. Вы мне нравитесь, и я приглашаю вас завтра пообедать со мной. Вы такой стеснительный, что наверняка не решились бы пригласить меня сами.

— А вы не боитесь, что я вас отравлю во время обеда?

— Не-а. Кстати, соблазнять вас я тоже не собираюсь. Насколько мне известно, у вас не кончился медовый месяц. Короче говоря, я жду вас завтра в час дня, в ресторане «Восток». А теперь до свидания.

Уходя, я хотел было плюнуть на ковер, но сдержался. Когда имеешь дело с непредсказуемой женщиной, свои эмоции нужно сдерживать. Хотя бы до поры…

в которой с грустью рассказывается о том, что все женщины законченные эгоистки, а так же о том, что жизнь иногда любит бить по голове о чем-то задумавшихся суперменов.

На улице, у выхода из КПЗ меня ждала адвокат Надежда Шарковская. За ее спиной маячила физиономия Гриши. В его широко распахнутых глазах горел революционный огонь фанатика-цареубийцы.

Мы поздоровались.

— О чем вам говорила Светка? — быстро перешла к делу Надежда. Ее голос дрожал от едва сдерживаемого негодования. — Впрочем, я и без вас знаю. Она рассказывала вам про меня всякие гадости.

— Для начала вам следовало бы поинтересоваться здоровьем Коли, — сухо заметил я. — Например, я так и не нашел ответа на вопрос, почему он, после сердечного приступа, поперся ночевать в гараж, а не остался в больнице.

— А вы думаете, что Светка, зная о его местонахождении, оставила бы его в покое?

— Да, но и гараж не конспиративная квартира.

— А вы знаете, как его нашли? Теща понесла своему любимому зятю горячий кофе в гараж. В четыре часа утра!..

— Вы забываете, что имеете дело с обычными людьми. А они всегда мало предсказуемы, — мое внимание привлекала свежая, тщательно припудренная царапина на щеке Надежды.

Я немного подумал и добавил:

— Иногда они даже причиняют боль своим близким.

Надежда слегка покраснела. Такой факт не мог не вызвать у меня некоторые, пока еще довольно смутные, догадки. Я посмотрел на Гришу. Кажется, он держал под полой своего плаща что-то тяжелое.

Надежда подошла ко мне поближе и доверительно взяла за руку.

— Послушайте, я не хотела вам говорить об этом раньше, — она попыталась заглянуть мне в глаза. — Вы могли меня не правильно понять… В общем, я первая встретила Гену три года тому назад. Дело уже шло к свадьбе, но тут вмешалась Светка. Это было очень подло с ее стороны. Гена ушел к ней… А теперь я только вернула его.

— Очень интересно, — сухо сказал я. — Продолжайте, пожалуйста.

— Повторяю, я только вернула его!

— Я понимаю. Только, пожалуйста, поясните мне, о каком Гене идет речь?