– Сейчас мы перекрасим этот табурет. – Ксения склонилась над любимым табуретом Степанова. – И он перестанет тебе напоминать об этом типе.

«Об этом типе». Так они стали называть Степу между собой, чтобы лишний раз не бередить раненую душу Марьяны недостойным именем.

– Какой трафарет тебе больше нравится?

Ксения разложила перед подругой любовно вырезанные из плотного картона цветочки. Ясно, чем она занималась весь день на работе, рискуя вызвать неодобрение Борюсика. Впрочем, она тоже боролась, только не за клиентов, а за благополучие и душевный покой подруги.

– Эти, – вздохнула Марьяна и показала на цветочки, неуловимо похожие на ромашки.

– Отлично, – обрадовалась Ксюша. – Я купила белую краску! Но не забывай, у нас есть еще и голубая.

– Слишком яркая, – поморщилась Марьяна, представив ядовито-голубую табуретку на своей крохотной кухне. Такое пятно точно будет ей напоминать о том, что она перекрасила табурет ради бывшего жениха.

– Ничего, – пожала плечами Ксюша. – Используем ее в другом месте. Давай ночью покрасим Степанову входную дверь!

Идея настолько понравилась подругам, что они с энтузиазмом принялись перевоплощать табуретку.

Следом за табуреткой подобная участь ждала кухонный стол, за которым любил сидеть Степанов, и холодильник, который он часто любил открывать. Кухня в цветочном стиле несколько успокоила Марьяну, и она, не так уж сильно страдая, рассказала подруге о пышнотелой блондинке и коварном Степанове. Конечно, приятного было мало. Признаваться в том, что ее оставили не для того, чтобы в гордом одиночестве подумать об их отношениях, а ради флирта с кем попало, трудно. Но для этого и существуют подруги, чтобы выслушивать все неприятности. Ксюша слушала и кивала, изредка вставляя нелицеприятные эпитеты.

От этого тоже сделалось намного спокойнее. Если на земле существует человек, который целиком и полностью разделяет твои мысли и взгляды, ты уже не одинок.

Одиночество пугало Марьяну. Были в нем, несомненно, и плюсы – независимость и лень. Но оставаться незамужней дамой к тридцати годам она считала неприличным. В принципе так считала тетя Маша, и она была с ней согласна. Ксения, напротив, ратовала за свободу отношений. Но с ее двумя скоропалительными браками в восемнадцать и девятнадцать лет это было вполне предсказуемо. Правда, учитывая мнение Марьяны, она тоже стремилась выдать подругу замуж. Помогала, во всяком случае, как могла.

Вот и сейчас старалась, перетряхивая гардероб в спальне, пока на кухне сохла краска. Она собиралась порвать забытые вещи Степанова на мелкие кусочки. Вернее, по мнению Ксении, это должна была сделать сама Марьяна и получить от этого удовольствие. Но здесь ее ожидала полная неудача. Степанов ничего не забыл, кроме поношенного носка.

Яростно орудуя ножницами, Марьяна изрезала его в конфетти.

Зато подруги получили хорошую возможность провести ревизию гардероба Репиной на предстоящий летний сезон, который начался с долгожданного отпуска. Гардероб внушал опасения – поехать на отдых было не в чем. Марьяна вздохнула, да, в последнее время они меняли одежду Степанову. Она с закрытыми глазами проходила мимо витрин с распродажами женской одежды, а он тянул ее в мужские бутики. Как Марьяна ошибалась и не чувствовала его здоровый мужской эгоизм! И вот результат ее беспредельной глупости: она осталась и без обновок, и без мужчины! Теперь придется искать и то, и другое.

– Что за межгалактические корабли с жуткими пришельцами?! – поражалась Ксения, выдергивая из постели простыню. – Репина, с каких это пор ты стала любить фантастику?! На таком белье можно отправляться в космос, а не в новую жизнь!

– Это Степа любил, – вздохнула Марьяна, догадываясь, что работы для ножниц предстоит непочатый край. – Может быть, сделать из этого половые тряпки?

– Тебе нечем мыть пол?! – грозно сдвинув тонкие брови, поинтересовалась подруга.

Марьяна промолчала. Она теперь может месяцами не мыть этот пол. И никто ничего ей не скажет, разве что настоящая подруга.

– Где твои рюшечки и кружева?!

И Марьяна полезла на антресоли, куда они вместе с Матвеем спрятали ее наивное девичье белье. Как хорошо, что она не поддалась на его уговоры и ничего не выбросила!

Действительно, нужно признаться, что между летающими тарелками ей фактически не спалось, особенно в последние ночи.

– Коврик?! – мстительно заметила Ксения и выхватила из-под Васьки круглый полушерстяной кусок. – На него ступала нога Степанова?!

– Нет! Он спал с другой стороны, а от паласа я не стану избавляться.

– Пойми, Марьяша, – ласково обняла ее за плечи подруга. – Тебе нужно избавиться от всего, что было с ним связано. Тогда тебе станет намного легче. И от телефона в том числе!

Она вспомнила о телефоне потому, что тот зазвонил. Марьяна не стала препираться, к тому же давно собиралась поменять старый аппарат на что-то более современное. Но поговорить-то с тетей сейчас и по этому можно. Марьяна больше ни от кого звонка не ждала и была чрезвычайно удивлена незнакомому мужскому голосу, обратившемуся к ней по имени.

– Да, – пролепетала она, натужно соображая, кто это мог быть: Васнецов или Степанов, изменивший голос до неузнаваемости. Она так одичала за время их совместного жительства, что ей перестали звонить друзья. – Это я…

– Очень хорошо, что вы мне позвонили, – продолжал между тем голос.

– Ничего хорошего! – выкрикнула в трубку Ксюша. – Бросай и не разговаривай с этим неблагодарным типом!

– Этот не тот тип, – прошипела ей Марьяна, в душу которой закрались смутные сомнения, – это другой!

– Другой? – искренне удивилась подруга.

– Да! – крикнула трубка. – Это тот, другой, который помогал вам бить чужую машину.

– Столяров с визитки, – обомлела Ксения. – Он тебя шантажирует!

– Это вы, Сергей Столяров? – отпихиваясь от подруги, игриво произнесла Марьяна. – Очень приятно!

– Мне тоже, – ответил тот, отдавая дань вежливости, по всей видимости, вернее, слышимости. – Только почему вы не перезвонили, когда связь прервалась?!

– Связь прервалась? – опешила Марьяна.

– Скажи ему, что ты больше ни с кем не свяжешься, пусть даже не мечтает! – настаивала Ксения, несмотря на усилия подруги, припадающая ухом к трубке.

– Ваш голос раздваивается, – сказал Столяров. – Видимо, на линии помехи…

– Да уж, есть тут одна помеха, – заявила Марьяна и покрутила для убедительности пальцем у своего виска. – Действительно, у меня линия никуда не годится, ее ремонтируют. А вообще-то, я и не собиралась вам звонить. Так, проверила номер телефона на всякий случай.

– Ваш случай просто поразительный, – продолжал Столяров. – Я не могу вас забыть! Я должен вам помочь!

– Может быть, – процедила Ксения, – возьмем его красить Степе дверь? Сам просится.