Вот с крыши, с другой – внутренней – стороны, где нет бойниц и никакой защиты, спускается зеленокожий. Дикарь висит на руках, тянется длинными ногами к ограждению, стараясь обрести точку опоры для атаки.

Виктор рубит по ногам. Отсеченные по колено, они летят вниз. Зеленокожий воет, но висит.

Кричит…

– Йап-па-а-а!

Еще удар. Дикарь отцепляется от крыши. Падает вслед за отрубленными конечностями.

Вот просочившийся неизвестно откуда древесный ящер кидается на спину Василя, срывает с него красный плащ и яростно рвет пластинчатый панцирь помора.

Палаш Виктора разрубает чешую твари, входит глубоко в тело, скрежещет о пластины поморского доспеха. Шипящий и дергающийся мутант соскальзывает с человека.

А вот еще один зеленокожий. Зеленокожая, вернее. Самка на этот раз.

– Йап-па-а-ай-й-й-й!!!

Визжащая дикарка прыгает на Виктора из пробитой в кровле бреши. Когтистые руки раскинуты в стороны, уродливая полузвериная морда сморщена и перекошена, на оскаленных клыках – пена, на груди и животе болтаются два ряда отвислых сосков. Вот туда-то, между безобразных сучьих сисек, Виктор и направляет палаш.

– Й-й-й-й-й!!!

Мутантка сама напарывается на клинок. Даже пронзенная насквозь, она еще пытается когтями разорвать горло Виктора, прикрытое кольчужной бармицей. Раздирает металлическую сетку, но достать до плоти не успевает. Виктор спихивает зеленокожую за внутреннюю ограду боевой площадки.

Со всех сторон доносятся крики, вопли, вой. И вдруг…

К-х-х-ряк-х! Оглушительный треск и грохот перекрывает все звуки битвы. Дощатый помост под ногами трясется, кренится.

Виктор едва успел соскочить с разваливающихся досок.

* * *

Это была соседняя башня. Та самая, которую едва не захватили враны. Фундамент и почти весь первый ярус вдруг ушел под землю, словно в болото. Глубоко просевшая башня опасно накренилась и стала медленно-медленно заваливаться в сторону рва.

С самой башни и с примыкавших к ней покосившихся стен гроздьями посыпались мутанты. Наверху закричали люди.

Все это длилось две или три секунды, не больше. Потом башня и часть стены развалились окончательно, погребая под собой и защитников Сибирска, и штурмующих тварей. В городских укреплениях появилась брешь.

Странно! Нет – необъяснимо! Живые «тараны» даже не подходили к этой башне. Зато, похоже…

Виктор глянул вниз, в открывшийся под башней провал.

Да, похоже, ею все это время занимались другие мутанты.

В пыли мелькали темные гибкие тела, покрытые длинными чувствительными волосками, остроносые головы, короткие лапы, извивающиеся хвосты…

«Грунтовики!» – яркой вспышкой полыхнуло в мозгу.

Выходит, вовсе не нападение вранов, а весь штурм был обманкой. Все – и беспорядочный обстрел из старого оружия, и «тараны»-мастодонты, и карабкающиеся на стены древолазы, и зеленокожие дикари – не более чем отвлекающий маневр. Главное же действо разворачивалось под землей, где стая грунтовиков тихонько рыла подкоп.

Это не было похоже на охотничью тактику подземных хищников. Обычно они устраивают засады у поверхности земли. Высунув чувствительные отростки, грунтовики ждут, пока их коснется жертва, и лишь тогда нападают. А что теперь? Теперь они совместными усилиями вырыли огромную яму и обрушили башню.

Но откуда здесь, посреди сибирской тайги, взяться грунтовикам?!

Ладно враны – они прилетели из-за Хребта. Ладно другие твари, которые пришли, прибежали, прискакали по деревьям, приползли, приплыли, в конце концов. Но грунтовики, которые не в состоянии самостоятельно пробиться сквозь твердую породу Уральского Хребта и которые терпеть не могут лесов, перекрывающих им путь под землей непролазной сетью корней. Грунтовики никак не могли здесь оказаться, если их…

Если их не перенесли на себе другие твари.

Нелепейшая мысль! И в то же время единственное реальное объяснение.

«Это невозможно! – противился разум. – Кто мог осуществить подобный замысел? Кому под силу провернуть подобное? Кто сумел бы управлять таким количеством разных мутантов?»

Стоя на самом краю обрушившейся стены, Виктор в смятении и отчаянии наблюдал, как из провала и окружающих его нор выскакивают грунтовики, как живые черные молнии мечутся в белой пыли, как хватают, терзают и тащат под землю защитников крепости, которые пытаются сдержать атакующих. И как к образовавшейся бреши стягивается войско мутантов: волкопсы, секачи, гадючки, прочие твари. Даже древолазы и зеленокожие дикари, карабкающиеся на стены, обнаружив более легкий путь, начали спрыгивать вниз. Натиск на стены ослаб. Там, где держал оборону Виктор, вообще не с кем стало сражаться. Зато возле пролома мутанты устроили давку. Последние уцелевшие враны тоже кружились здесь, поддерживая с воздуха решающую атаку. Только «таран»-мастодонт, который все равно не прошел бы через развалины башни, продолжал упрямо долбить крепостную стену.

Покидать свою позицию без приказа Виктор не имел права. Как и любой другой Стрелец. Сейчас он мог только наблюдать сверху за происходящим.

Башенные обломки, изрытая грунтовиками ненадежная почва и массированный обстрел со стен на некоторое время все же задержали противника, позволив защитникам подтянуть к бреши последний резерв.

Внизу уже ревели двигатели, лязгали гусеницы, стучали копыта. К пролому спешила кавалерия и бронетехника. Дружинники на крепких степных быконях сопровождали танк и два бронетранспортера, облепленные бойцами и двигавшиеся своим ходом. Бронированные автоповозки – предмет особой гордости Великого Сибирского Князя и особой заботы княжеских мастеров – впервые на памяти Виктора вступали в бой.

Бронетранспортеры ехали на старых вытертых протекторах и самодельных колесах, обтянутых многослойными быконскими шкурами с плотной моховой набивкой: нормальную резину для таких автоповозок сейчас достать сложно. Над одним из БТРов развевался княжеский стяг с изображением соболяка. Значит, Игорь Сибирский – там, внутри. Возможно, сидит за рулем: князь умел и любил водить автоповозки.

Место за танковыми рычагами, конечно, занял опытный и специально обученный экипаж асов из княжеской дружины, которые лучше, чем кто-либо другой, могли управиться с тяжелой машиной. Но более легкий, маневренный и при этом достаточно вместимый БТР, подходивший для использования в качестве передвижного штаба, сейчас вполне мог вести лично Игорь Сибирский.

Виктор вспомнил боевую колесницу ордынского хана Удуга. Что ж, ханы и князья знают, на чем воевать.

Танк с ходу намотал на гусеницы трех или четырех грунтовиков. Еще с дюжину раздавили БТРы, затоптали быкони, расстреляли или достали копьями всадники. Но дальше развить успех не получилось.

Гусеничная машина увязла в разрытой почве по самую башню и заглохла. В другую такую же ловушку угодил один из бронетранспортеров – тот, на котором не было флага.