— Встречала. И немало.

— Ну и прекрасно! В таком случае вы знаете, что делать. Используйте те приемы, которые вы обычно используете, чтобы преодолеть их сопротивление.

— Это можно расценить как еще одно оскорбление.

— Ну, если вы так настроены… Все, что бы я ни сказал, вы принимаете за оскорбление. Но я не позволю вам меня третировать, — сказал он твердо. — Я не собираюсь следить за каждым своим словом на тот случай, если вы вдруг не так его поймете. Я не хотел оскорбить вас. Все! Так что не старайтесь заработать на этом себе очки. Я не хочу, чтобы вы соблазняли Чарли. Я хочу, чтобы он увлекся вами. Чтобы вы вскружили ему голову и заставили следовать за собой. И вы сделаете хорошее дело. Согласны?

В его тоне не было ничего неопределенного. Он снова обрел опору под ногами, предупредив ее не вступать с ним в мелочные пререкания, обнаружив этим в своем характере именно те качества, которые она инстинктивно ассоциировала с ним.

И все же… Где-то в глубине его глаз был странный блеск, который можно было принять за скрытую иронию.

Пеппе вздохнула и протянула ему руку:

— Согласна. — Потом достала из сумки свой блокнот и, открыв его, настроилась на серьезный лад. — А теперь к делу. Мне хотелось бы, — начала она, — побольше узнать о его компании. Расскажите мне все, что знаете о ней.

* * *

— Эти ребята, — рассказывал Роско, — ходят по кромке закона. Ни у одного из них нет постоянного адреса. Они живут в каких-то заброшенных домах и без конца переезжают, чтобы их нельзя было поймать. Не знаю, воруют они или нет, но ни у кого из них нет определенного источника дохода. Думаю, Чарли дает кое-какие деньги Джиневре. В общем, все они живут только сегодняшним днем, что, собственно, и привлекает Чарли. Вот. — Он достал из кармана пиджака фотографию, сделанную в какой-то обшарпанной комнате, вероятно, в одном из этих заброшенных домов. В центре снимка, обнявшись, сидела молодая пара. — Чарли хранит это как бесценный сувенир, — объяснил Роско. — Мне пришлось украсть фотографию, чтобы показать вам.

— Ничего себе приемчики… — проговорила Пеппе, внимательно изучая фотографию. — Та-а-ак. Похоже, его подружка взялась за свои старые трюки.

— Вы ее знаете? — удивился Роско.

— Знаю. И зовут ее не Джиневра, а Бидди Фелсом. Наверное, по ее мнению, Джиневра звучит более гламурно. Увлечение этой особы — заставлять молодых парней совершать всякие отчаянные поступки, чтобы завоевать ее благосклонность. В свое время от нее было немало неприятностей… Что? — спросила она, увидев, как вдруг изменилось его лицо.

И тут же услышала за своей спиной раздраженный мужской голос:

— Так вот где ты! Хотел спрятаться от меня, да? Не думал, что я могу здесь появиться?

— Чарли…

— Оставь все это, ясно? Я знаю, что ты затеял! Я знаю, кого ты хочешь для меня нанять. Какого-нибудь старого козла, страшно уважаемого и респектабельного. Давайте, господа, держать лицо, что бы ни случилось. Ни фига! Я сам найду себе адвоката. Того, кто понимает современный мир и живет настоящим. О черт!

Отодвигая стул, Пеппе «случайно» ударила его по ноге.

— Извините, — сказала она, поднимая к нему лицо, зная, что именно этот ракурс дает прекрасную возможность оценить линию ее груди. А потом улыбка — мягкая и теплая, — ведь она приятно удивлена его вниманием.

Чарли сделал глубокий вдох, явно ошеломленный.

«Хорошо, — подумала Пеппе, — теперь у меня есть время получше разглядеть красавчика».

Он действительно был красив. Лицо чуть более пухлое, чем у брата, но ровно настолько, чтобы сделать его более живым и привлекательным. Конечно, для Пеппе он был слишком молод, но его внешность показалась ей приятной.

— Прошу прощения, — пробормотал он, садясь рядом с ней за столик. — Но я просто чертовски зол на Роско.

— Должно быть, совершенно невозможный тип, — сочувственно вздохнула Пеппе.

— Он? Определенно.

— А теперь еще хочет навязать вам какого-то старпера, абсолютно не восприимчивого ни к чему новому. Ну и конечно, чертовски респектабельного. Я вас понимаю. Это действительно ужасно!

Роско сидел, откинувшись на спинку стула, удовлетворенно глядя на эту сцену.

— Кстати, меня зовут Чарли… Чарли Хэверинг, — представился молодой человек, протягивая ей руку.

— А меня — Пеппе Дженсон. И я ваш адвокат.

Чарли недоверчиво хмыкнул:

— Ну да, конечно!

— Серьезно. Я солиситор. Работаю у «Фарли и сына».

— Но этого не может быть! Вы совсем не выглядите… респектабельно.

— Думай, что говоришь, — одернул его Роско. — У Пеппе Дженсон очень высокая квалификация.

— Ну, это-то я вижу, — сказал Чарли, с удовольствием пожимая ей руку. — Очень высокая.

Роско почувствовал, что сказал двусмысленность.

— Я имел в виду, — начал он осторожно, — что она отличный юрист, а не… — Он выругался сквозь зубы, представив, как Пеппе может на это отреагировать.

Но она рассмеялась так, что, казалось, искры веселья рассыпались вокруг нее сияющими жемчужинами. Наклонившись через стол, она взяла Роско за руку.

— Молчите уж, ради бога… — проговорила она сквозь смех.

Роско кивнул и повернулся к брату:

— И ты, Чарли, помолчи.

— Ну вот еще! — возмутился Чарли. — С какой стати мне молчать, если есть возможность поговорить с такой шикарной девочкой?

Чарли доверительно наклонился к Пеппе, сократив расстояние между ними до соблазнительной близости. И тут же, едва не подпрыгнув, вскочил со стула.

— Это он! — закричал Чарли. — Сейчас я до него доберусь!

Длинноволосый парень, опасливо оглянувшись, исчез в глубине ресторана.

Пеппе изумленно смотрела им вслед.

— Наверное, этот парень должен ему денег, — объяснил Роско. — Один из многих.

— Так, значит, вот какой он, ваш брат! Он может быть интересным клиентом. Думаю, я возьмусь за это дело.

Роско почему-то вдруг захотелось сказать, что он передумал, чтобы Пеппе забыла про это дело. Но он справился с этим неожиданным импульсом, как привык справляться со многим в своей жизни. Все шло именно так, как и было задумано. Улыбка, которой Пеппе одарила Чарли, была совершенна и вызвала нужный эффект. Без сомнения, его брат очарован.

Так чем же он сам недоволен? Роско не знал. Знал только, что все это было ему отвратительно.

— Пеппе, — сказал он, стараясь быть сдержанным, — я думаю, вы взяли не совсем верный тон.

— Что? — Она удивленно уставилась на него. — Я делаю то, что вы мне сказали.