— Жаль, что я раньше не приезжала. Я понятия не имела, что Джоанн вышла замуж. И родила ребенка. — Ванесса взяла чашку, впервые со дня своего приезда чувствуя себя спокойно. — Лара — такая миленькая.

— Кроме того, она очень смышленая, — подмигнул доктор Такер. — Я, может быть, не могу судить объективно, но смышленее ребенка я не видел. А уж детей я повидал.

— Надеюсь, мы будем с ней часто видеться, пока я здесь. То есть со всеми вами.

— Ты к нам надолго?

— Не знаю. Я пока об этом не думала.

— Твоя мать только об этом и говорит.

Ванесса откусила кусочек пирога.

— Она, оказывается, открыла антикварный магазин. Вот так сюрприз! Никогда не

могла представить ее в роли деловой женщины.

Трепет в желудке вынуждал ее говорить и есть с опаской.

— Она хорошо справляется. Я знаю, что твой отец недавно умер.

— Да, от рака. — Ванесса поежилась. — Ничем нельзя было помочь… С ним было трудно.

Он отказывался признавать себя больным — всю жизнь ненавидел слабость.

— Знаю. — Доктор Такер тронул ее за руку. — Надеюсь, ты научилась быть с ними более терпеливой.

Излишним было бы объяснять, кого он имеет в виду.

— Нет, не то чтобы я ненавидела свою мать, — со вздохом произнесла Ванесса, —

но я плохо ее знаю.

Видно было, что ее ответ ему понравился.

— Ну а я получше. Ей в жизни нелегко пришлось, Ван. За каждую ошибку она не просто платила, она расплачивалась втройне. А что до тебя — так она тебя любит и всегда любила.

— Но почему она меня отпустила? — Сердце у нее привычно сжалось.

— Об этом ты сама должна у нее спросить. А она пусть ответит.

— Я чувствую себя как в детстве, — вздохнула Ванесса, — когда я приходила поплакать у вас на плече.

— Плечи для этого и нужны. Я часто тешил себя иллюзией, что у меня две дочери.

Ванесса заморгала, прогоняя слезы, и отхлебнула спасительного чая.

— Так оно, наверное, и было. Доктор Такер, вы ее любите?

— Да. Это тебя огорчает?

— Вообще-то не должно…

— Но?

— Мне трудно это принять. Я всегда считала вас с миссис Такер образцовой парой, и я верила, что это навсегда. А мои родители… как бы несчастливы они ни были всю жизнь…

— Все-таки оставались твоими родителями. И ты знала, что это тоже навсегда.

— Да, — сказала она с облегчением, благодарная ему за то, что он ее понимает: — Пусть это глупо, нелепо…

— Но как уж есть, — закончил он вместо нее. — Мое милое дитя, на свете чего только не бывает. Мы с Эмили прожили в браке двадцать восемь лет, и я думал, что мы проживем еще столько же, но это не было суждено. Пока мы были вместе, я любил только ее. Нам повезло — наши чувства мало менялись со временем. Когда она умерла, я подумал, что эта часть моей жизни навсегда ушла в прошлое. Твоя мать была ближайшей подругой Эмили, и в течение многих лет я ее только так и воспринимал. А затем она стала и моим ближайшим и дражайшим другом. Думаю, Эмили была бы довольна.

— Я слушаю вас и чувствую себя ребенком.

— Для родителей ты всегда останешься ребенком. — Он взглянул на ее тарелку. — Что это ты? Блюдешь фигуру?

— Нет, — усмехнулась Ванесса, — аппетит пропал.

— Я не хотел показаться тебе старым занудой, но должен заметить, что ты слишком

худа. И Лоретта мне говорила, что ты почти совсем не ешь. И плохо спишь.

Ванесса удивленно подняла бровь. Мать, оказывается, заметила.

— Это все от нервов. За прошедшие два года я сильно вымоталась.

— Когда ты в последний раз была у врача?

— Вы говорите как Брэди! — рассмеялась Ванесса. — Со мной все в порядке, доктор Такер. Концертная деятельность держит в тонусе. Это просто нервы.

Он кивнул, подумав, что за ней стоит присмотреть.

— Надеюсь, кстати, что ты мне сыграешь.

— Да, я разыгрываю новое пианино. Мне нужно быстрее возвращаться, а то я уже несколько дней бью баклуши и не занимаюсь.

Когда она поднялась, чтобы идти, вошел Брэди. Увидев Ванессу, он внутренне разозлился. Мало ей, что она не выходит у него из головы, так она еще и на кухню к нему явилась! Он молча кивнул ей и уставился на пирог.

— Ага, несравненная миссис Лири. Вы мне оставите хоть кусочек?

— Между прочим, миссис Лири моя пациентка, — ответил доктор Такер.

— Он никогда со мной не делится, — заметил Брэди и сунул палец в меренгу на тарелке Ванессы. — Ты хотел меня видеть? — обратился он к отцу.

— Это ты просил меня посмотреть карту миссис Крэмптон. Я там кое-что дописал. — Хэм указал на папку, лежавшую на подоконнике.

— Спасибо.

— У меня сегодня еще есть дела, так что я ухожу. — Взяв Ванессу за плечи, доктор Такер звонко чмокнул ее в щеку и сказал: — Заходи почаще.

— Хорошо, спасибо.

Ее не нужно было уговаривать.

— Пикник через две недели, мы тебя ждем.

— Я обязательно буду.

— Брэди, веди себя прилично, — напутствовал доктор Такер сына, уходя.

Когда дверь за ним закрылась, Брэди усмехнулся и заметил:

— Он все боится, что я затащу тебя на заднее сиденье моей машины.

— Но я там уже побывала.

— Да, точно, — пробормотал он. Это воспоминание заставляло его нервничать. — Тебе кофе?

— Я пью чай.

Он с ворчанием открыл холодильник и взял оттуда пакет молока.

— Молодец, что пришла навестить его. Он тебя обожает, ты знаешь.

— Взаимно.

— Ты будешь есть пирог?

— Нет, я… мне пора.

— Да ладно, не торопись. — Он сел за стол, набил рот пирогом и налил себе огромный стакан молока.

— Я смотрю, ты как был обжора, так и остался.

— Это называется «здоровый аппетит», — довольно прочавкал Брэди.

Картина была поистине умиротворяющей — Брэди, сидящий за столом и уминающий пирог за обе щеки. Он сказал, что они друзья. Что ж, может, это неплохо.

— А где твой пес?

— Остался дома. Вчера он разрыл отцу грядку с тюльпанами и за это сегодня наказан.

— То есть ты здесь больше не живешь?

— Нет. — Он поднял голову и едва удержался от стона: она стояла у окна, в волосах ее запуталось солнце. Легкая улыбка крылась в уголках ее полного серьезного рта. В блузке и брюках строгого покроя она выглядела мягче и более женственно. — Я… это… — он протянул руку к пакету с молоком, — я купил участок земли за городом. Строю дом. Медленно, правда, но крышу уже возвели.