Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уцепившись за решетку, кто-то из нео с силой метнул копье. Пронзенный насквозь, бедолага Крот откинулся от пищали, упал навзничь, ударившись головой о каменную кладку. Что-то просвистело прямо у Рата над головой – нож, дротик или пущенная снизу стрела, – рассуждать было некогда.
– Мечи! – яростно заорал Ратибор. – Рубим!
И первым нанес удар, отрубив шерстистому негодяю руку. Подлое чудище с воплем полетело вниз, да там и затихло, видимо, сломав себе шею.
Юный Тимофей тоже не терял времени даром – ловко орудовал небольшим топориком, мстя за убитого у него на глазах друга. Не отставал и Сгон – вся караульная команда действовала на редкость слаженно и грамотно, прикрывая друг друга.
Да-а, если б не решетка – вряд ли бы справились… Да и так пришлось потрудиться, сбрасывая вниз прилипшую к звоннице подлую дикарскую нечисть. Враги срывались, падали, истекая кровью, а кто-то и сам прыгал, завидев занесенный клинок… Но снизу упорно лезли другие, вопили, метали свои крючья – едва успевай поворачиваться…
На Погорелой башне громыхнула пушка – что-то осыпало подножие звонницы, словно ребенок бросился песком.
«Картечь!!!» – осенило Рата.
Пушкари с Погорелой башни палили по звоннице картечью… то есть не по звоннице, а по столпившимся у ее ворот дикарям!
Так их, гадов, так!
Еще выстрел. И снова картечью…
Вражины уже не осмеливались лезть на решетку – куда там: драпали, бежали в разные стороны. Да и выстрелы с башен звучали все реже и реже – похоже, нападение нео захлебнулось. Обычное нападение, разведка боем? Да нет! Вовсе не обычное – дикари явно пробовали, отрабатывали взаимодействие ночью. Но, Великий Био, как они могли так поумнеть?! Как?
Хотя если вспомнить, – матушка ведь не раз говорила, что нео – вполне сообразительны и очень легко учатся.
Покачав головой, Ратибор посмотрел на бегущих, уклонился от влетевшей уже на излете стрелы и со вздохом присел возле павших.
– Эй, как вы, парни? – донесся снизу знакомый голос Поликарпа. – Убитые есть?
* * *
Дикари отступали, сжигая на своем пути все: молотильные сараи, пустые хранилища для зерна, пастушеские времянки и прочую мелочь. Даже попытались было разрушить Пятницкую пристройку с ткацкими станки и прялками – да кишка оказалась тонка! С башни их встретили таким плотным огнем, что нео, потеряв сразу нескольких бойцов, с воплями унеслись прочь, к лесу.
Это был хороший, «чистый» лес, когда-то очищенный Великим Био от всякой недоброй твари. От Пятницкой башни через весь лес шла дорога, по ней возили на лошадях древней породы – фенакодусах – лес, по ней же уходили пахари, да под зорким приглядом воинов женщины и дети делали вылазки за ягодами и грибами. Здесь же присматривали и расчищали участки под будущий урожай.
В безмятежно-голубом утреннем небе клиньями пролетали журавлиные стаи, вполне возможно – давно и опасно мутировавшие, но все же хотелось верить, что это были обычные мирные птицы. Невдалеке от Кремля отливали багрянцем старые клены, а чуть поодаль, ближе к Москве-реке и болотам, плакали, склонив ветви до самой воды, красавицы ивы. Кругом, насколько хватало глаз, раскинулся лес, ближе к башням – лиственный, золотисто-желтый, нарядный, ну а чуть дальше уже начинались голубоватые, вечно угрюмые ели, темно-зеленые сосны, лиственницы…
В трех километрах от Пятницкой башни средь леса зеленели поля. Озимые! Именно туда и окатывались нападавшие твари, верно, одержимые нынче одним злобным желаньем: хоть как-то отомстить, все вытоптать, сжечь.
– Рискуем остаться к лету без хлеба, – выйдя из ворот, адъютант воеводы Твердислава Поликарп потрепал по холке привязанного у коновязи фенакодуса – плотоядного боевого коня, словно созданного для того, чтобы рвать врагов в клочья.
– Где Сгон?
– У воеводы, с докладом, – Ратибор вытянулся и хотел было еще высказать свои соображения по поводу нападения – слишком уж хорошо продуманного, на его взгляд, но не успел. Поликарп больше не дал ему произнести ни слова, приказав возглавить десяток парней и, немедленно догнав врагов, завязать бой.
– Сделаем! – радостно заверил Рат. – Нам продержаться до подхода главных сил?
– Нет. Вы должны увести дикарей от Полей, – луч солнца сверкнул на золоченом нагруднике адъютанта и отразился в шлеме. Высоком, блестящем, с золотым двуглавым орлом, явно очень дорогом, старинном.
– Уведете – дальше можете погибнуть, – с улыбкой продолжил Поликарп. – Или победить. Как сможете…
Десятка полтора легких на ноги парней – слава Великому Био, не одних только малолеток, попадались и опытные ратники – разом вскинули вверх кулаки, приветствуя только что назначенного командира.
Впрочем, Ратибор не зазнавался – слишком уж сложной и опасной была поставленная задача.
Командир попросил показать оружие: всегда лучше лишний раз проверить самому. Все – конны, оружны, у всех – мечи да короткие копья-сулицы, ими можно биться и, если надо, – метнуть их тоже легко. Кое у кого из малолеток – луки со стрелами… ну, это оружие вряд ли будет полезно на полном скаку – а задерживаться Ратибор не собирался. Сказано увести от Полей, значит – увести. И хорошо бы на скаку успеть подумать – куда.
Кто-то из младших указал на нервно грызущего удила фенакодуса:
– Ваш конь, господин десятник.
Ишь ты – господин! Рат ухмыльнулся – вот молодец, хоть перед смертью в десятники выбился… Хотя шалишь – еще поживем! Что приказано? Умереть – или победить и выжить. Так что…
Соколом взлетев в седло, юноша махнул рукой:
– Вперед парни! Порвем всю эту поганую свору! Ур-ра-а-а-а!!!
Клич подхватили с удовольствием, вздернули «коней» на дыбы, рванули с места так, что пыль взметнулась столбом, закрывая выглянувшее из-за облачка солнце.
И понеслись, поскакали, с уханьем, со свистом, с грозной решимостью и весельем, даже не оглядываясь на столпившихся на крепостной ограде Пятницких ворот девчонок.
Да и что оглядываться-то? Там ведь стояли сестры… Семеновская же башня – с невестами – была, пожалуй, далековата, да скоро и все башни скрыла тяжелая пелена желтовато-коричневой дорожной пыли.
Сжимая в руке меч, Ратибор скакал впереди всех, да что там скакал – летел, ибо его фенакодус оказался на редкость резвым. То ли не кормили его давно, то ли боевой конь имел какие-то личные причины ненавидеть нео – однако несся он впереди всех. По уму, надо бы его попридержать, остальных дождаться.
Ага! Как же! Рату было сейчас так хорошо, как никогда, наверное. Еще бы – ветер в лицо, надежный конь под седлом, в руках сверкающий клинок, а впереди жалкие бегущие дикари. Смерть им!
Парень догнал врагов первым, свесился с седла, с наскока перерубив пополам улепетывавшего со всех ног нео. Меч вошел в живую плоть спокойно, не чавкая, – р-раз – и дикарь развалился на две половины. А уж что там с ним стало дальше, Ратибор сказать бы не смог – не видел, летел дальше.