История Темлана была проста до изумления. Подкидыш воспитывался в замке графа практически с пеленок. Граф относился к нему с большой теплотой, как к собственному сыну, и это отношение к нему не изменилась после женитьбы, когда через три года у него появились собственные дети. Старший сын графа Айден и очаровательная малышка Пайра тоже воспринимали Темлана как старшего брата, что радовало сердце графа и его супруги леди Октави. От родной матери подкидышу в наследство остался лишь медальон, который нашли в его пеленках. Так что он рос в замке графства Норма практически как член семьи. А потом грянула война с Дориграном.

Айдена, чтоб не прервался род, граф на войну не взял, и тот жутко завидовал Темлану, который отбыл вместе с полком графа в качестве его оруженосца. Три года тяжелой войны, которая шла с переменным успехом, закалили юношу. Он видел смерть, он терял в баталиях друзей, но самую страшную потерю он с графом познал не на полях сражения. На второй год войны из дома пришло известие, что Айден трагически погиб на охоте. Лопнула подпруга у его лошади, и он упал со скалы. А еще через два месяца умерла его мать, не сумев справиться с горем. Войскам Андугара тогда приходилось несладко, и граф с Темланом не смогли прибыть на похороны. Война закончилась сокрушительным поражением Дориграна, потерявшего часть своих территорий, и граф с оруженосцем сразу заторопились домой. Они мчались, загоняя коней практически без остановок. Этому способствовало письмо управляющего, полученное графом накануне решающей битвы. В нем он выражал озабоченность состоянием здоровья Пайры, которая вела себя очень странно. После смерти матери ее по ночам стали преследовать кошмары, девушка стала очень нервной, исхудала и вела себя неадекватно. Клавиус, так звали управляющего графством Норма, всерьез опасался за ее рассудок и просил графа по возможности скорей прибыть домой. Рилан с Темланом позволили себе лишь две остановки. Последняя, в городе Зареме, всего в четырех часах пути от графства Норма, оказалась роковой. Уставшие, не спавшие почти трое суток, они поняли, что в таком состоянии продолжать путь просто опасно, граф с Темланом сняли комнату на постоялом дворе при трактире «Золотой рог», наскоро перекусили, выпили на сон грядущий немножечко вина и, не раздеваясь, легли спать, приказав владельцу постоялого двора поутру взнуздать их лошадей. Утром Темлан проснулся от грохота в дверь. Стучал хозяин постоялого двора, встревоженный тем, что постояльцы не отзываются и не выходят, хотя их лошади давно уже готовы. Потом загремели ключи, и дверь открылась. Хозяин дикими глазами посмотрел на графа, потом перевел взгляд на Темлана и с воплем «Графа убили!!!» бросился наутек. Темлан приподнялся на локте и увидел рядом с собой окровавленный меч, а на соседней постели бездыханное тело графа с развороченной ударом меча грудью. А по лестнице уже грохотали сапоги. Темлан понял, что это на зов трактирщика откликнулась либо городская стража, либо взвод имперских войск, который остановился здесь накануне на постой. Кого обвинят в этом убийстве, юноше объяснять было не надо, а потому он, схватив свой меч, не раздумывая, выпрыгнул в окно.

— Значит, окно было открыто? — оживилась Натка, когда Темлан дошел до этого момента в своем повествовании.

— Нет, закрыто. Я его высадил, когда драпал.

— А дверь? Ты говорил, что хозяин постоялого двора ее открыл ключом.

— Всем постояльцам от их комнат выдают ключи, — пожал плечами Темлан, — нам тоже. Мы, прежде чем завалиться спать, дверь заперли.

— Как интересно, — потерла ручки Натка. — Стандартный детективный вариант. Убийство в запертой комнате. Труп есть, убийцы нет. Как он туда проник, как вышел, непонятно.

— Почему нет? Все думают, что это я…

— Но ты же не убийца, — отмахнулась девушка. — Так, нам надо срочно на тот постоялый двор. Все там разнюхать, все разведать… Да, вот оно мое призвание! Всю жизнь мечтала побывать в шкуре Мегрэ.

— Детский лепет, — послышался из кустов чей-то гулкий вздох.

Темлан с Наткой подпрыгнули. Юноша попытался было выхватить меч, но лепестки гарды, изогнувшись, впились в края ножен, не давая обнажить клинок.

— Ты что, дурной? — схватила его за руку Натка.

— Тут кто-то есть!

— Ежу понятно! Но зачем сразу за меч хвататься?

— Уже не детский лепет, — донесся до них трубный глас невидимого собеседника. — А кто этот Мегрэ, в чьей шкуре ты мечтаешь побывать?

— Гениальный сыщик, — ответила Натка и двинулась на голос, но теперь пришла очередь Темлана тормозить подругу.

— Куда? — оттеснил он ее за спину. — Жди здесь.

С этими словами юноша пошел на разведку, отцепив ножны от пояса. Раз обнажить клинок нельзя, то вполне можно использовать эту железку как дубину, решил он. Разумеется, Натка ждать не стала и увязалась вслед за ним. Но так как идти приходилось в полумраке (света звезд и двух неполных лун для такой тонкой операции было явно недостаточно), да еще и через кусты, то треск стоял оглушительный. Темлан мысленно чертыхался, проклиная своевольную девицу, но когда увидел обладателя трубного гласа, сразу успокоился. Теперь стало понятно, почему голос доносился до них как из бочки. Обладатель этого голоса, а заодно и необъятной туши килограмм на сто пятьдесят, именно из бочки и вещал. Кусты здесь были такие высокие и густые, что Темлан эту внушительную емкость из-под вина не заметил, когда выбирал место для стоянки.

— Вы кто такой? — требовательно спросил Темлан, угрожающе насупив брови.

— Какой нетерпеливый юноша, — вздохнул незнакомец. — Запомните, молодой человек, протягивая руку друзьям, не надо сжимать пальцы в кулак.

— И как вас зовут, друг? — хмыкнул Темлан, цепляя обратно меч на пояс.

— Сиоген.

— Сиоген? А вы, случайно, не тот философ, который нашего императора…

— Тёмка, уйди. — Натка начала отпихивать перекрывающего обзор кавалера в сторону.

— Как ты меня назвала? — опешил юноша.

— Тёмка. Тебе это имя больше подходит.

— Да куда ты лезешь?

— Пообщаться. Ты не умеешь разговаривать с людьми.

Протиснувшись мимо Темлана, девица уперла кулачки в бока и воинственно спросила:

— Тут кто-то что-то вякал насчет детского лепета?

— Какая экспрессия! — фыркнул Сиоген, с любопытством разглядывая агрессивную девицу.

— Это не ответ! — начала закипать Натка.

— Хочешь ответ? Держи. План твоих дальнейших действий — детский лепет. Что ты на постоялом дворе забыла? Кого и о чем расспрашивать собралась? Все дружно в один голос будут обвинять этого мальчика в убийстве. Больше ничего ты там не добьешься. Чтобы задавать вопросы, надо знать, о чем спрашивать.

— А о чем надо спрашивать? — сразу перешла на деловой тон Натка.

— Спрашивать надо потом, а сначала надо подумать вот этим, — философ постучал костяшкой согнутого пальца себя по лбу, — и сообразить, кому выгодно убийство графа.