Убедившись в собственном совершенстве, она лёгкой походкой от бедра, направилась прямо к цели. К тому времени мистер Фирсон уже наслаждался своим горячим и ароматным сэндвичем за уютным столиком в тени. И надо сказать, что даже с расстояния двухсот ярдов, можно было заметить его выражение лица, которое явно говорило о том, что он не планирует делить драгоценные минуты покоя с малознакомыми личностями.

ー Здесь свободно? – присаживаясь, уточнила Кэтрин.

ー Не сказал бы … – опешил Генри, вытирая соус с уголков рта.

ー Меня зовут Кэтрин, Кэтрин Волтерс. Мы встречались с вами на юбилее Нэнси Диккенс в прошлый вторник.

ー Доброго полудня, мисс Волтерс. К сожалению, не припоминаю нашей встречи. Чем обязан такому вниманию к моей персоне?

ー Странно… обычно встречи со мной надолго остаются в памяти мужчин. – прощебетала Кэтрин, пытаясь скрыть своё возмущение. – Видите ли, мистер …

ー Мистер Фирсон.

ー Мистер Фирсон, мы с моей подругой Лилиан хотели немного освежить сегодняшний день, но не смогли открыть бутылку вина, что принесли с собой. Я начала оглядываться по сторонам, и надо сказать, едва не потеряла надежду увидеть сильного и порядочного мужчину. Как вдруг мой взор зацепился за вас, и мне сразу стало ясно, что вы именно тот, кто не откажет даме в помощи.

С каждым произнесённым словом Кэтрин старалась как можно ближе подобраться к руке обескураженного мистера Фирсона. Остановившись в тот момент, когда с завершением фразы она смогла положить свою ладонь на тыльную часть запястья незнакомца. Впрочем, успех был не более чем мимолётным стечением обстоятельств: Генри аккуратно выдернул руку, прожевал остатки сэндвича и попросил дать ему пару минут, после которых он пообещал прийти и помочь разрешить сложную жизненную ситуацию двух хрупких девушек.

ー А я говорила! – довольствовалась неудачей Лилиан.

ー Ну и чёрт с ним! Не хватало мне ещё за мужиками бегать! – подытожила Кэтрин. – Через пару минут он подойдёт, чтобы открыть бутылку вина – можешь делать с ним что хочешь! А я, с вашего позволения, спешу откланяться, пока мне вновь не пришлось испытывать унижение от какого-то мальчишки. Там, кажется, Томас звал на свидание – надеюсь, его комплименты помогут мне забыть этот, во всех отношениях, позорный момент.

Оставшись в одиночестве, Лилиан продолжила делать записи в ежедневник, совершенно не заметив, как рядом с ней оказался юноша. Вблизи он был ещё прекраснее: кудрявые рыжие волосы, перламутрово-зелёные глаза и совершенная улыбка. Глядя на всё это, невольно хотелось задаться вопросом о том, а нужно ли вообще что-то ещё, чтобы понравиться девушке?! И, судя по всему – ответ был отрицательным, раз от одного только взгляда, Лилиан была не в силах даже в мыслях сложить фразу, не говоря уже о том, чтобы суметь что-то произнести вслух.

ー Добрый день, мисс. Девушка в красном платье сказала, что вам нужна помощь. – произнёс Генри, присаживаясь на траву.

ー Что простите? Девушка… – растерянно произнесла Лилиан.

ー Только что ко мне подходила девушка, Кэндис, кажется. Она сказала, что вам требуется моя помощь с открытием бутылки вина.

ー А, Кэтрин. Да, Кэтрин ушла, а вино вот тут. Можете открыть. – ответила Лилиан, не отводя глаз от собеседника.

В ответ Генри смог только посмеяться. Переведя взгляд с часов на слегка заикающуюся спутницу, он быстро понял, что сегодня у него есть весомый повод задержаться.

И пусть в самом начале Лилиан испытывала лёгкое смущение, однако, пропустив пару бокалов, она уже могла себе позволить обуздать никому не нужную конфузность. После чего, они с Генри спокойно смеялись, говорили о жизни, из-за чего совершенно забыли о времени, и о всём, что их окружало.

Нельзя сказать, что это была любовь с первого взгляда, но вот симпатия была безоговорочной. И оттого, все те сомнения и угнетения, что преследовали Лилиан долгие года, сейчас казались ничем иным, кроме как преступной оплошностью, из-за которой она могла навсегда лишить себя удовольствия быть желанной.

ー Я обратил внимание, что на протяжении всей нашей встречи, вы не выпускаете из рук эту бордовую записную книжку. – подметил Генри.

ー Я записываю туда свои стихи. Откровенно говоря, это не всегда стихи, чаще отрывки, которые я очень часто не могу довести до чего-то серьёзного, но они по тем или иным причинам кажутся мне интересными.

ー И, если не секрет, давно ли вы пишите?

ー Наверное, с самого детства… – остановилась Лилиан, на мгновение поддавшись воспоминаниям. – Если быть откровенной, то в какой-то момент, творчество стало для меня определённой отдушиной. Порой мне даже кажется, что это единственное, что помогло мне не сойти с ума. Я никогда не была излишни открытым человеком, думаю, вы это уже заметили, а потому, в моём детстве было много жестокости со стороны сверстников: меня обзывали, меня били, откровенно обходили стороной, как прокажённую. В какой-то момент я даже задумывалась о том, что мне лучше не жить, чем жить вот так. И только творчество смогло помочь мне справиться со всеми испытаниями. Свой первый стих я написала, когда мне не было и девяти лет. Глупый, не до конца складный, немного пошлый, но зато мой. И со временем я смогла научиться оставлять все самые тяжёлые эмоции и воспоминания на листе бумаге. Правда иногда там находится место и для чего-то хорошего, но это скорее исключение, чем правило.

Генри сел поближе, чтобы приобнять Лилиан. Набравшись смелости, он даже смог попросить прочитать ему один из отрывков, понимая, что это едва ли не самая интимная вещь в её жизни. Найдя в себе силы, преодолеть смущенье, Лилиан открыла ежедневник, пролистала пару страниц и неожиданно остановилась.

Мне говорили много раз

О том, что я позор для всех.

И отголоски этих фраз

Остались в сердце насовсем.

ー Кто знает, возможно, я когда-нибудь его допишу и закончится он чем-то более позитивным. – иронизировала Лилиан.

ー Вы прекрасны как в творчестве, так и в жизни. – сказал Генри, посмотрев ей прямо в глаза.

ー Быть может, последний бокал вина был лишним, но, мне кажется, что мы с вами можем перейти на более неформальное общение.

ー Я думаю, что мы с тобой можем перейти даже к чему–то большему…

Генри почти вплотную приблизился к лицу Лилиан: медленно двигаясь навстречу, они успевали не только смотреть друг на друга, но и преодолевать поток ожиданий, и сомнений. И вот они уже