Мастер Гримгор распахнул камзол, расстегнул рубаху, достал и поднес к глазам серебряную подвеску на цепочке. В изящных изгибах потемневшего металла содержался небольшой стеклянный сосуд с капелькой крови. Колдун посмотрел его на просвет и пробормотал заклинание на странном наречии. Кровь принадлежала Оливии, она помогла мастеру Гримгору увидеть дочь. Девочка стояла возле тюремной решетки и мило беседовала со стражником.

— Мой папа превратит вас всех в жаб. В таких мерзких, склизких и бородавчатых, — говорила Оливия, улыбаясь.

— Так уж и превратит? — спрашивал стражник.

Он находился по другую сторону решетки, в коридоре, сидел за низким столиком.

— Обязательно превратит, — отвечала девочка. — А вас, сержант, я так и быть отнесу на болото и выпущу возле самой красивой лягушки. Если, конечно, будете меня слушаться и хорошо себя вести.

Капля крови начала темнеть, картинка в ней уменьшилась. Действие заклинания закончилось. Мастер Гримгор успокоился, хотя и знал, что меньше чем через час им снова овладеет непреодолимое желание разобрать по кирпичику тюрьму, а с ней и весь город.

— Ладно, — решил колдун. — Разобрать по кирпичику я всегда успею. Пока будем смотреть, прицениваться к противнику…

Тем временем у особнячка на Ан дер Мауер собралась городская стража. Изабелла подошла к чугунным воротам с барельефами карликов и громко прокричала:

— Колдун, открывай! У нас твоя дочка!

Ответа не последовало. Инквизиторша попробовала еще стучать и орать, но ей никто не отвечал. Тогда Изабелла велела ломать ворота. Стражники подхватили заранее подготовленное бревно и гулко застучали в чугунные створки. Сеньорита Вальдес отошла и укрылась за фонарным столбом. Мало ли какое охранное заклинание могло сработать. Вот петли на воротах лопнули, и чугунные створки упали во двор. Стражники стали осторожно заходить и осматриваться.

— Здесь никого! Двор крапивой зарос, а дом нежилой! — объявил долговязый лейтенант. — Никаких колдунов, госпожа инквизитор.

Изабелла уже зашла во двор и своими глазами видела, что дом необитаем. Или кажется таким.

— Все здесь обыскать! — воскликнула сеньорита Вальдес, голос ее срывался от злости.

На улице уже собиралась толпа зевак. Среди них затесался неприметный низенький старичок. Он заглядывал во дворик, навострил уши и слышал, как Изабелла сказала лейтенанту:

— Вы должны найти доказательства, даже если придется разобрать дом. А я пока допрошу девчонку.

Эта фраза не на шутку взволновала старичка Николаса. Его сердце забилось, в глазах потемнело. Он едва удержался на ногах, потом все-таки совладал с собой и поковылял за инквизиторшей.

— Вот только попадись мне! — бормотал себе под нос старичок.

Изабелла скрылась в черной карете и укатила. Ник остался посреди улицы. Все опять пошло не так. Нужно было остановиться и подумать. Тем более что идти стало невыносимо тяжело. Четверка вороных стремительно уносила экипаж. Ник-мальчик попытался бы его догнать и запрыгнуть на раму сзади. Но старичок только тяжело вздохнул.

— Нет, в таком виде я не смогу помочь Оливии, — пробормотал Николас и пошел обратно к особняку.

Стражи и любопытствующие горожане уже расходились. Так что Николас спокойно зашел во дворик. Грибы еще не успели его захватить, зато колючая крапива терлась к забору и подступала к крыльцу. Ник осторожно пересек двор и пробрался в прихожую. Дом был явно нежилой, но не такой разгромленный и прогнивший, как тот, где Ник очнулся стариком. При входе висели многочисленные брезентовые плащи, рыбацкие шляпы с полями назад и парочка зонтиков. Ничего такого в доме мастера Гримгора не было. Из гостиной доносились голоса. Кто-то резко раздвинул тяжелые шторы. Хлопнулась на пол стопка пыльных книг. В общем, дом был не тот. Но что это значило? На самом деле очень многое. Ник собирался уйти, чтобы хорошенько подумать об этом, задел вешалку, и старые зонты посыпались на пол.

— Кто там? — закричали в гостиной.

А потом еще:

— Ганс, сходи проверь!

Ник с тоской оглянулся на тяжелую входную дверь. Старичку никогда не успеть выбраться из дома и выбежать со двора так, чтобы его не заметили. Оставался только путь в подвал. Николас шагнул в темный провал и сделал несколько шагов вниз по лестнице. В коридоре уже появилось дрожащее пламя свечи. Это стражник шел из гостиной с канделябром в левой руке и пистолетом в правой. Ник спустился еще ниже и натолкнулся спиной на массивную дверь. Она поддалась и открылась плавно, совершенно без всякого скрипа.

— Вроде никого! — кричал сверху Ганс. — Всякая рухлядь с вешалки посыпалась.

Николас огляделся по сторонам. Подвал был не совсем обычный. Никаких мешков с картошкой или бочек с квашеной капустой. Мягкий голубоватый свет, кажется, шел от земляного пола или от проросших по углам крупных грибов. По кирпичным стенам шли стеллажи, по большей части пустые. Ник заметил между полок особые кирпичи со знакомыми барельефами. Нагло улыбающихся носатых карликов сложно было с чем-то спутать. Старичок Николас подошел к стенке, приложил руку к одному такому барельефу и проговорил:

— Эх, Гугенхайм, Гугенхайм…

И неожиданно кирпичная кладка вместе со стеллажом отъехала в сторону, открыв потайной ход. Конечно же, Николас пошел туда. И даже не особо испугался, когда за его спиной потайная стенка встала на место. Взгляду старичка открылся длинный каменный коридор. Через каждые пять шагов из потолка росли кристаллы, светящиеся тем самым мягким голубым светом. Чуть дальше по коридору имелась конторка, за которой спал низкорослый господин с большим носом и длинными ушами. Сперва Николас принял его за Гуггенхайма, но вскоре понял, что это совсем другой карлик. Он был без парика, а его кожа в неверном свете казалась сине-зеленой и бугристой. Вдруг карлик открыл глаза и спокойно проговорил:

— Унтерханза приветствует вас, почтенный господин! Я Гартхольд, привратник. В вашем распоряжении.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Николас.

— Чего вам будет угодно?

Ник пожал плечами:

— А что это вообще за место такое?

— Справка платная — одна марка, — отвечал карлик, щуря желто-зеленые кошачьи глазки.

— У меня нет денег… — растерянно проговорил Николас и начал хлопать себя по карманам.

— Ваша жизненная сила на исходе, — мягко отвечал ушастый господин. — Боюсь, я не смогу принять ее в качестве оплаты…

Ник вспомнил про свой серебряный талер, засунул руку в карман и достал монетку, но она тут же раскололась пополам. На морщинистой ладошке старичка Николаса теперь лежали два серебряных полукруга. И еще кое-что — маленький металлический чешуйчатый червячок. Странное существо тут же попыталось улизнуть. Карлик ловко схватил его длинными когтями и отправил в стеклянную банку.