Мэтти замолчал, недоговорив, и мисс Дэлглиш сама пришла ему на помощь:

— Сколько, мистер Стьюбек?

— Пятьдесят фунтов на руки — это все, что я прошу. Зато ничего посылать не придется. Пятьдесят фунтов по справедливости, мисс Дэлглиш. Лилли — хорошая девочка, чистоплотная, самая чистюля у нас.

— Вы хотите сказать, что оставите ее у меня, если я заплачу пятьдесят фунтов? Я правильно вас поняла?

— Если вы желаете заполучить Лилли, это будет по справедливости, мисс Дэлглиш.

— А вы что думаете, миссис Стьюбек?

— Лилли — моя дочка, мэм, это самое меньшее, на что мы можем согласиться, если вы хотите взять ее к себе.

— Я дам двадцать пять фунтов и ни пенни больше, — сказала мисс Дэлглиш. — Но и такая сделка довольно постыдна.

— Остальные деньги вы дошлете по почте? — спросил Мэтти.

— Нет. Я же сказала, что больше ничего не дам.

— Этого мало, мисс Дэлглиш, — пожаловался Мэтти. — Ведь Лилли скоро станет нашей опорой и, потом, она присматривает за маленьким Джекки.

— Я обещаю вам тридцать фунтов, мистер Стьюбек, но при непременном условии — вы навсегда оставите Лилли у меня и откажетесь от всяких претензий.

Мэтти полюбопытствовал, что означает слово «претензия».

— Это означает, что, если вы вернетесь сюда и опять потребуете денег, — сказала мисс Дэлглиш, — я просто верну вам девочку.

— А откуда вы знаете, что она захочет тут жить? — поинтересовался Мэтти.

— Спросите ее сами, — ответила мисс Дэлглиш и позвала Лилли, которая подслушивала у двери разговор взрослых.

Лилли потихоньку вошла и встала между Мэтти и мисс Дэлглиш, поглядывая своими кошачьими глазами то на отца, то на пожилую леди.

Мэтти грубовато толкнул дочь, словно предупреждая, чтобы она не городила чепуху.

— Ты хочешь остаться с мисс Дэлглиш, Лилли? Ты хочешь остаться здесь, в этом большом доме, и помогать пожилой леди? — пристал он к дочери.

Девочка продолжала смотреть то на отца, то на мисс Дэлглиш, не произнося ни слова.

— Ну? — спросил Мэтти и снова толкнул дочь.

— А что она говорит? — показала Лилли на мать.

— Лучше будь хорошей девочкой и не лезь куда не просят, — пригрозила миссис Стьюбек.

— На сколько я должна остаться? — спокойно спросила Лилли.

— Неважно, на сколько, — сказал Мэтти. — Твое дело отвечать, дурочка.

Лилли понимала, что и мисс Дэлглиш, и родители ждут от нее решения, и хотела этим воспользоваться.

— Я буду теперь вашей дочкой? — спросила она у мисс Дэлглиш.

— Нет, не будешь, — твердо ответила пожилая леди, — но я стану обращаться с тобой так, словно ты родной мне человек.

— Если вы не желаете, чтобы я была вашей дочкой, тогда зачем берете к себе?

— У тебя есть мама, — сказала мисс Дэлглиш, — и я не стремлюсь занять ее место. Но если ты поселишься здесь, то поможешь мне и миссис Питерс по дому, а я помогу тебе с учебой и послежу, чтобы ты хорошо одевалась, словом, позабочусь обо всем.

— Но вы должны разрешать мне делать все, что я захочу.

Мэтти влепил Лилли затрещину, она потерла ухо, однако упорно продолжала стоять на своем.

— А на реку меня будете пускать? — обратилась девочка к мисс Дэлглиш.

— Это зависит от обстоятельств, — осторожно ответила мисс Дэлглиш. — Но если ты боишься меня или не доверяешь мне, то лучше не оставайся.

— Я вас ничуть не боюсь, — храбро проговорила Лилли.

— Наглая девчонка! — процедил Мэтти и снова ударил дочь.

— Довольно, — остановила его мисс Дэлглиш, — я не стану тебя бить, Лилли, но ты должна меня слушаться. Больше я ничего тебе не обещаю. Понятно?

— Да, — кивнула Лилли.

— Ну так как? — Мисс Дэлглиш посмотрела на Мэтти.

— Идет, — проговорил он. — Пусть живет тут, если хочет.

— А ты что скажешь, Лилли?

— Я не против, — великодушно согласилась девочка, и прежде чем Мэтти успел потребовать деньги при Лилли, мисс Дэлглиш попросила его прийти завтра утром после одиннадцати, чтобы окончательно все уладить.

— Только никому не говорите, что мы уезжаем, — попросил Мэтти. — Не люблю, когда другие суют нос в мои дела. Еще помешают уехать.

— Никто вам не помешает, мистер Стьюбек. Ваш отъезд никого не касается. В том числе и меня.

— Лилли будет ночевать здесь? — поинтересовалась миссис Стьюбек.

— Если она не против.

— Может, вы дадите нам чуточку муки и сахара? — попросила миссис Стьюбек. — А еще немного картошки и мыла?

— Что ж, хорошо, — сказала мисс Дэлглиш, — Лилли, ты знаешь, где хранятся продукты. Дай своей матери все, что она просит, и можешь переночевать здесь, если хочешь.

Она оставила Стьюбеков на кухне одних, на что не решился бы в городе никто другой; на дне старой глубокой корзины миссис Стьюбек было припасено достаточно пустых жестянок и разных коробок для муки, сахара, соли, перца, картошки, чая, печенья, джема и хлеба.

— До свиданья, мам, — сказала Лилли, в то время как миссис Стьюбек продолжала шарить голодным взглядом по полкам с продуктами.

— До свиданья, Лилл, — ответила миссис Стьюбек и, сняв яркую желтую брошь, с которой никогда не расставалась, прицепила ее к платью дочери.

— Это моя самая лучшая брошка, — предупредила она, — смотри не потеряй.

Девочка проводила родителей и уже по-хозяйски закрыла за ними большие ворота, точно вступила во владение домом.

Она больше не видела своих близких вплоть до того дня, когда двое Стьюбеков вновь пришли в город и потребовали, чтобы Лилли вернулась к ним.

Сначала никто не верил, что Лилли осталась жить в городе, все думали, что на другой же день ее посадят на поезд и отправят вслед за родителями. Но при виде мисс Дэлглиш и Лилли, шедших по улице к магазину Уильямса, где продавали готовое платье, нам стало ясно, что девочка и в самом деле никуда не собирается уезжать. Зайдя в этот старый респектабельный магазин, самый большой в городе, мисс Дэлглиш сразу спросила мистера Уильямса, и он спустился к ней из своей конторки, прилепившейся под потолком, куда тянулись струны, по которым хозяину отправляли наверх цилиндрические пенальчики со счетами или выручкой.

— Доброе утро, мистер Уильямс, — приветствовала его мисс Дэлглиш.

— Доброе утро, мисс Дэлглиш, — раскланялся мистер Уильямс, с любопытством разглядывая девочку. — Здравствуй, Лилли, — проговорил он.

Владелец магазина слыл человеком общительным и приветливым, однажды братья Лилли украли у его сына велосипед, но мистер Уильямс был не из тех, кто мог выместить зло на невинном ребенке.