А действительно ли она опоздала на десять лет? Ее лучшие годы еще впереди, до старости пока далеко. Лу молода, подтянута и решительна. У нее в запасе есть время. Да, большинство женщин ее возраста подумывают о браке и детях. И что с того? Это их жизнь.

Лу все наверстает. За те несколько недель, что прошли с момента отъезда мальчиков, она сходила в клуб, хотя упорно отказывалась думать о случае с отравленным напитком, обновила сайт, привела в порядок фотостудию и теперь искала место, где можно учиться танцевать. Она даже пригласила на ужин мужчину. Разве это не прогресс?

Уилл вернулся на веранду и облокотился о перила.

– Это твои родители?

Лу кивнула и пригубила вина.

– Мама выступала в кабаре, а папа профессионально играл в гольф.

– А почему в прошедшем времени?

– Они умерли. Автомобильная авария десять лет назад, – ровным голосом сказала Лу, не зная, что в ее взгляде промелькнула печаль.

Уилл поморщился:

– Черт побери! Прости, пожалуйста. Это ты их фотографировала?

Лу кивнула:

– Да, за несколько дней до их гибели. – Она заставила себя собраться, сейчас он наверняка спросит о том, что именно случилось. Люди всегда хотят знать детали.

– Фотография твоя страсть или работа?

Оправившись от того, как неожиданно он сменил тему, Лу задумалась. Страсть? Однозначно да. Работа? В этом она сомневалась. Имела ли она право называть себя фотографом? У нее не было репутации, портфолио и почти никакого опыта. Она только обновила сайт и теперь искала заказчиков. Означало ли это, что она работает? Пожалуй, да.

– У меня всегда под рукой камера, – Лу прикоснулась к фотоаппарату, лежавшему рядом с ней на столе, – так что, пожалуй, и страсть, и работа. А что для тебя регби?

– И страсть, и работа, вне всякого сомнения.

Уилл закинул ногу на ногу, у Лу по коже побежали мурашки. Ее просторная веранда благодаря его присутствию стала уютнее. Она попыталась понять, что испытывает рядом с этим человеком, и вдруг с удивлением обнаружила, что ощущает себя живой.

Да, рядом с ним она оживает. И это очень важно.

Опасные мысли, Лу. Сбавь обороты. О чем они там разговаривали? Ах да, регби.

Она встретилась взглядом с Уиллом и тут же закрыла глаза.

– Кстати, о регби и фотографии. Кто сделал твой портрет, размещенный на сайте «Стингрэйз»?

– Ты была на нашем сайте? – с удивлением спросил Уилл и улыбнулся.

Лу покраснела.

– Случайно на него наткнулась. – Боже, она совершенно не умеет врать! – Кто сделал твой портрет?

– А что с ним не так?

– Что не так? Да он ужасен! Свет выставлен отвратительно, жуткие тени, ты какой-то усталый, выглядишь старше своих лет. Боже, да десятилетний ребенок с обычной «мыльницей» может сделать лучше! – возмутилась Лу. Неловкость и смущение были забыты, едва она заговорила о работе.

– Фотография действительно твоя страсть, тебе не надо в этом сомневаться.

Смутившись, Лу моргнула. В тот момент она ни в чем не была уверена. Уилл избавил ее от необходимости как-то отвечать.

– Думаешь, ты можешь лучше? – спросил он глубоким, мягким голосом.

– Я уверена в том, что могу лучше. – В глазах Лу полыхало негодование.

– Это был один из самых уважаемых фотографов в Дурбане.

– Я бы все равно потребовала вернуть деньги, – фыркнула Лу. – Низкопробная работа.

Уилл указал бокалом на фотоаппарат:

– Докажи.

– Что?

– Со мной тяжело работать, я самый нефотогеничный человек на свете.

Все равно что сказать, что Райан Рейнолдс не сексуален.

– Как ты думаешь, почему я не подписываю спонсорские награды и не работаю моделью? Камера меня не любит. – Уилл снова указал на фотоаппарат: – Давай. Сними портрет лучше, чем тот, что сейчас на сайте. Видит Всевышний, мне нужна приличная фотография.

Лу прищурилась, не в силах сопротивляться вызову, который читался во взгляде Уилла. Не отводя от него взгляда, взяла камеру, сняла крышку с объектива и поднесла аппарат к лицу, немного поиграла с настройками. Вскоре ее палец лег на кнопку, и изображение Уилла записалось на карту памяти.

Лу знала, как создать красивый кадр. Она запечатлела свет на лице Уилла, блеск в его глазах и маленькую ямочку на щеке. Она не знала этого человека, но сквозь видоискатель камеры увидела его душу и почему-то, как ни странно, почувствовала, что поняла его.

Глазам своим не верю! – Взяв камеру со стола, Уилл рассматривал свое изображение на экране. – Действительно хорошо получилось. Выгляжу серьезным и при этом не кажусь высокомерным. – Он думал, Лу скажет: «Я же говорила тебе!», но она только улыбнулась и поставила на стол большую миску с салатом.

Уилл натянул футболку и обмотал полотенце вокруг бедер, чтобы оно немного впитало воду, капавшую с шортов, которые нашла Лу. Она сказала, что будет накрывать на стол, а Уилл в это время может искупаться. Было душно и жарко, и он сразу же согласился.

Он указал на яркие подушки, лежавшие на стульях.

– Я мокрый.

– На них уже не раз сидели мокрые пятые точки. Так что твоя не первая.

У нее за спиной обе собаки запрыгнули на стулья и удобно устроились на велюровых подушках. Лу услышала довольное сопение и покачала головой.

– Как спокойно ты на это отреагировала! – заметил Уилл, вспомнив о своих сестрах. Они просто с ума бы сошли уже от одной мысли о собаках, сидящих на их мебели.

– Мебель старая, а собаки для нас – полноценные члены семьи.

Усевшись, Уилл наполнил бокалы вином, откинул со лба мокрые волосы и бросил взгляд на лицо Лу. Она взяла тарелку, а он вдруг задумался о том, что сейчас творится в ее занятой головке. Не то чтобы это имело какое-то значение, просто естественное любопытство.

Он взял тарелку, которую ему протянула Лу, поставил ее перед собой и потянулся за салатом.

– Боже, выглядит просто восхитительно!

– Тогда начинай.

Несколько минут они ели молча. Точнее, ела она, а Уилл буквально заглатывал еду. Даже дома он готовил редко, в основном ходил куда-то или заказывал еду навынос и потому уже почти забыл, какое удовольствие можно получить от несложных домашних блюд. Все это напоминало ему о семье и чувстве покоя и умиротворенности, которое он испытывал в ее кругу.

Когда острый голод был утолен, Уилл начал запивать еду вином. За спиной у Лу висели портреты ее родителей, и он вдруг нахмурился от пришедшей в голову мысли.

– Значит, у тебя есть братья, да? А где они сейчас?