– Гм… Ладненько. Расскажите подробнее все-все-шень-ки, – молвила Инженер Душ. И продолжила слушать. Еще на мгновение она привстала со стула и на секунду обняла меня.

Ее тепло, внимание мне понравилось, как и терапия объятий. Любить – это слушать, обнимать и целовать.

– Видимо, моя кишка тонка и песенка спета, доктор! – заскулила я пуще прежнего. – Клинит меня на грустных мыслях. И еще я жутко боюсь мышей. Каков ваш прогноз? Жить буду? Нормально или как Обломов – только на диване?

...

Прогнозизмы и запугизмы

• Каждый доктор-специалист найдет что-то свое у пациента. Флюс его специализации перекроет роль тиреоидной патологии при многих расстройствах.

• Психотерапевт учит в плохой ситуации оптимистично говорить: «Единственное, что у меня хорошо, – это мое самочувствие». Даже если самочувствие – пойти на кухню и отравиться газом.

• Вероятность того, что психиатр свяжет депрессию с гипотиреозом, минимальна. Хотя в реальности данная связь есть.

– Ну что вы, Милочка! Что за махровый пессимизм! – активно возражала юная Неунывайлова, очевидно только сошедшая со студенческой скамьи. – Мои пациенты все либо дремучие пессимисты, либо дремучие оптимисты. Возьмите салфетку из вон той большой стопки и поплачьте. Станет легче от слезотерапии.

Я вооружилась салфеткой, а доктор продолжила:

– Это время такое настало, что его хочется убить! Да и во все времена так. Видно, и Обломов маялся от депрессии. О вашей боязни мышей и говорить нечего. Какая укротительница войдет в клетку, если там мыши? А потери, расставания? Да всем нам только и приходится говорить без конца: «Прощай, мое сокровище…»

– М-м-м… однако мне не хочется ни плакать, ни смеяться. Во взрослом состоянии я сто лет этого не делаю. Даже грудным ребенком мало плакала, мама рассказывала. Сейчас же мне совсем не до стриптиза ярких чувств, – отстаивала я серьезность своих проблем. Чужую беду руками разведу?

– Гм… вы чувства чрезмерно подавляете, голубушка! Живете, ощущая себя жертвой в Век Жертв. У вас – мышление жертвы. Негоже. Отправлю вас к смехотерапевту. Есть у нас такой в диспансере, защекочет до смеху…

...

Размышлизмы

• Видно, у психотерапевтов как у политиков: политкорректность – сестра безвестности. Не их девиз: «Ничего лишнего».

• Помирать – так уж от смеха…

• Я самокритична: жалуюсь, что не имею сил осчастливить себя, а не на то, что мир не осчастливил меня.

• Повернуть бы ключом в голове с пессимизма на оптимизм, с Тиреоидного Неведения – на знания!

Затем милая докторша многообещающе сообщила, что видит свет в конце туннеля проблем. Львиная доля их решаема. Врач разложила все по четырем полочкам так…

Ситуевина моя такова: меня подводит, видно, голова!

1. У меня точно депрессняк . Это плохо, депрессия укорачивает жизнь. Но хорошо то, что депрессивность лечится. Вон, психологи живут дольше всех врачей, так как им даровано ЗНАНИЕ – КАК СПРАВЛЯТЬСЯ С ЖИТЕЙСКИМИ БУРЯМИ. Мне срочно надо учиться этому знанию, читать книги по психологии. Интересная книга – это катарсис.

2 . Я не баловень судьбы. Иду одна через все колдобины жизни. Поэтому и не смеюсь – харизма выпала серьезная, постель одинокая. Но на это надо чихать, кругом одиночки. Любой талантливый человек одинок. Есть хорошее решение нерешаемых личных проблем – их забвение.

3 . Мне надо держать удар, бороться за себя. Кто ничего из ничего не желает делать, ничего не стоит.

4 . Жизнь моя слишком предсказуемая. Имеется «НЕДОГРУЖЕНИЕ» ЧУВСТВ. А МОЗГ ЖАЖДЕТ НОВИЗНЫ. Смеемся мы над неожиданностями, сексом, действиями прямой кишки и правительства. Вроде так еще старина Фрейд утверждал. Надо мягко модифицировать стиль жизни. Каждый день делать все по-другому.

ДА ЗДРАВСТВУЮТ НОВШЕСТВА!

...

Прогнозизмы и оптимизмы

• При депрессии психиатр назначит антидепрессант. В результате пациент, который страшно страдал от запоров, недержания мочи, вскоре будет гордиться ими. Однако не все так просто, если депрессия от гипотиреоза.

• А вы, хотя и с пораженной щитовидкой, неплохо смотритесь – без санитаров…

– Гм, занудного старика Фрейда я читала, – смиренно, как загипнотизированная, согласилась я с фактом серости моей жизни. – Да, у меня нет поводов для смеха. Хотя моя прямая кишка действует с перебоями, но не смешит меня.

– А смех над правительством? – засмеялась доктор охапке моих «да», подтверждающих готовность к сотрудничеству. – А может, у вас дело к климаксу идет? – чуть приблизившись к эндокринологии, продолжала Инженер Душ. – Вот вам рецепт на антидепрессант.

– О-о-о, он обязателен? – проблеяла я, в душе не чуя в нем спасения.

– Да. И поменьше читайте о побочных эффектах, а больше чихайте на все. И еще к гастроэнтерологу можете сходить. Хотя запоры бывают и от депрессий, – почему-то радостно заключила милая врачиха.

«О, доктор, не говорила бы ты красиво, сказала бы понятно, – думала я, удаляясь из кабинета. – Умеют же психотерапевты узреть светлую сторону в чужих темных проблемах. Чужую беду руками разведу? Впрочем, что психологу остается? Все же СЛИВАЮТ на мадам свои горести, мозг выносят. Однако что она сказала о моем здоровьице? У меня климакс? При чем тут климакс? Мне еще нет и тридцати пяти…»

Ладно, хорошо, что психолог не сочла меня сумасшедшей этажеркой. Говорила со мной по-человечески.

Я заметила: в руках держу сухую, не оплаканную салфетку. Слезотерапия не состоялась. Еще мамсик в детстве учила меня, не плачущую:

– Поплачь, золотая слеза не выйдет! Побольше поплачешь – поменьше пописаешь!

Я же лишь куксилась.

Ладно, буду жить пессимистом, который не плачет, хотя и мучается запором от депрессии. Бесслезно придется тянуть по жизни песню нескончаемого плача. В конце концов, пессимист – это поумневший оптимист. Пессимистов называют еще ясновидящими реалистами. Словом, Мила, ты шевели шурупчиками и держись – такова жизнь…

Конечно, я же не в таком состоянии, будто только что сбежала из психушки. Как пессимист могу проныть: «Плохо, зато хуже не будет. Все к лучшему в этом лучшем из миров». Пусть это оптимисты радостно вопят: «Да, будет хуже! Чем хуже – тем лучше!»

Все равно моей неистовой судьбы опять сносить удары надо…