Вселенские законы, в отличие от законов человеческих, не могут быть нарушены. И это очень хорошо, потому что мы можем на них положиться. Один из таких законов мы обсуждали выше. Это закон причины и следствия: «Каждое действие порождает противодействие, всегда равное этому действию». Киньте камень в пруд, и по глади воды пойдут круги – и так будет каждый раз. Если вы посадите желудь, у вас вырастет дуб, а не ива. Тот, кто переедает, становится толстым. У грубого человека нет друзей. Человек, отказывающий себе в пище, заболевает. Через последствия любого опыта мы постигаем суть вселенских законов.

Если вы большую часть времени несчастливы, то это происходит потому, что вы полагаетесь на нечто такое, что, по вашему убеждению, должно было бы сделать вас счастливым, но не делает. Возможно, в вашей жизни существует некое условие, которое делает вас несчастным. Это условие может оказаться простой привычкой к несчастью. И это действительно так. Многие из нас несчастны практически всегда, а счастье – это большая редкость. Несчастье становится привычкой, естественным состоянием. Согласно закону причины и следствия, если вы сможете выяснить истинную причину счастья, то сумеете воспользоваться ею и почти наверняка станете счастливым. Точно так же, если выявить причину несчастья, можно научиться избегать этого состояния.

Короче говоря, если личная философия не соответствует вселенским законам, то вряд ли можно рассчитывать на то, что усилия по обретению счастья увенчаются успехом. Приведу очевидный пример: если вы поверите в то, что для избавления от головной боли нужно бить себя по голове молотком, то очень скоро поймете, что ваше убеждение не соответствует вселенскому закону.

Поскольку ваше убеждение основывалось на предположении, которое шло вразрез со вселенским законом, приложенные усилия не увенчались успехом. Мало этого, вы еще наверняка нанесли себе дополнительную травму, которая только осложнила ситуацию вместо того, чтобы разрешить ее. Вы не сможете достичь цели, если будете пытаться делать это неправильно. Вы не сможете достичь счастья, если будете двигаться к нему неверным образом.

Поверьте этому, и вы убережете себя от ужасных ошибок, бесчисленных часов сожалений и бесполезных страданий. Вы поймете, что события, которые вы оплакивали долгие недели, месяцы или даже годы, оказались лучшим из всего, что только случалось.

Каждое жизненное событие, даже самое болезненное, всегда предоставляет человеку выбор: его можно либо проклинать и называть несчастным случаем, либо радоваться ему и считать его удачей. Я твердо убежден, что к счастью ведет только один вариант из этих двух. Выбрав его, вы станете счастливым сами и принесете счастье окружающим. Я понял, что плохих событий в жизни просто не бывает. Эта мысль пришла мне в голову, когда однажды я оказался валяющимся в грязи на дне глубокого оврага.

Мы с моим сыном Паксом собирали камни для ландшафтного сада. Мы отправились в каньон в Малибу, где я заметил интересный камень, возвышавшийся над краем оврага. Я вылез из грузовика и увидел, что этот камень, двадцати дюймов длиной, торчит из склона оврага, глубина которого составляла тридцать пять футов. Держась за камень, я спустился в овраг и начал искать опору, чтобы как-нибудь подцепить камень и вытащить его. На мне были мягкие спортивные туфли с гладкими подошвами, а глинистые склоны были влажными от утренней росы.

Камень весил более сотни фунтов, но я все же сумел подцепить его. Я навалился на рычаг, надеясь выкатить камень на дорогу. Но тут поскользнулся, и мои ноги заскользили вниз, хотя я пытался удержаться руками за склон оврага. Я не знал, что камень не оказался на дороге, а катится вниз вслед за мной, то и дело подскакивая из-за своей треугольной формы.

Камень ударил меня плоской стороной прямо по макушке. Я рухнул на дно оврага с такой силой, что сломал левую руку и повредил оба колена. Синяки не проходили потом очень долго. Я лежал в грязи лицом вниз, не мог ни дышать, ни двигаться, потому что получил компрессию позвоночника. Меня парализовало.

Как вы думаете, какая мысль пришла мне в голову, когда я лежал в грязи, парализованный и неспособный дышать? Прежде чем рассказать вам, мне нужно вернуться назад во времени, чтобы мой ответ приобрел для вас определенный смысл и вы поняли, что я имею в виду под философией, основывающейся на законах Вселенной.

В юности у меня не было никакого морального кодекса. Моя мать, Беа, родилась в 1900 году в Нью-Йорке, в бедной немецкой семье. Когда ей было пятнадцать, ее изнасиловали и она забеременела. Ее выдали замуж за старика, и жизнь превратилась в ад. Моя мать ненавидела мужа за то, что он делал с ней, а он ненавидел ее, потому что она оказалась сильной и решительной женщиной и могла за себя постоять.

В первые два года брака она пришивала пуговицы к рубашкам, чтобы заработать несколько пенсов. Через три года развелась, но за это время стала очень жесткой женщиной и вступила на преступный путь. За несколько лет она сколотила целую банду, которая занималась угоном машин в Нью-Джерси, а в Нью-Йорке на нее работала группа мошенников. Когда в стране был введен сухой закон, она стала бутлегершей и снабжала местные клубы контрабандным виски.

Когда родился я, мать нашла для меня единственно возможное, на ее взгляд, занятие. Я должен был стать таким же, как она. Она всегда требовала, чтобы я называл ее не мамой, а по имени, Беа. Когда мне было три с половиной года, она намертво вдолбила в меня главное жизненное правило. «Никогда не говори правды, – твердила она. – Правду говорят только дураки. Если ты будешь это делать, впутаешься в неприятности». Ее девизом были слова: «Никогда не говори правду, если можешь удачно солгать». Я обманывал и крал, и меня за это только хвалили.

Мать научила меня воровать в магазинах, когда мне было четыре. Это была одна из ее любимых игр. Мать твердила, что никому нельзя доверять, особенно женщинам, и учила меня не уважать власти. Она объясняла, что основное правило заключается в полном отсутствии правил, за исключением одного, «золотого» принципа: «Правила устанавливает тот, у кого есть деньги». Когда я стал старше, все мои занятия вполне можно было назвать противозаконными.

К счастью, я страшно любил читать. Я прочел сотни книг, и в них описывалась совсем другая жизнь. Когда мне исполнилось двадцать пять, я начал понимать, что Беа, эта прекрасная женщина, которую я нежно любил, запрограммировала меня на абсолютно неправильную жизнь. Я шел по пути, который неизбежно вел меня к несчастью. Я неизбежно причинил бы страдания и тем, кто меня окружал. Сначала мне было трудно это понять, потому что моя мать добилась успеха и даже занялась политикой на местном уровне.