– Ничего себе немного. – Пробормотала Али, стараясь не думать о том, что она сидит на полу и держит в объятиях Бо Кросс, которая дышит ей в шею. Ее дыхание было теплым, в отличие от промерзшего тела. Повинуясь инстинктивному желанию согреть ее. Али прижала девушку к себе, и почувствовала, как Бо губами ткнулась в ее шею, вызвав трепет у нее в груди. Стараясь не обращать на это внимания, Али приложила пальцы к горлу девушки. Пульс едва прощупывался, тело Бо заледенело от холода. Она замерзла, но ее не била дрожь. Переохлаждение оказалось настолько сильным, что Бо даже не дрожала. Опасный случай. Али потерла ладонью спину Бо. – Тебя нужно согреть.

– Дай мне минуту. – Попросила Бо. Ее движения и речь были заторможенными. Такой резкий контраст с излучавшей энергию девушкой, какой Али увидела ее впервые.

– А дальше что? Сядешь на своего белого коня и поскачешь на новые подвиги? – Али покачала головой. Ох уж эти полицейские и пожарные! Кто-нибудь, спасите ее от этих городских рыцарей. Одной рукой она обхватила Бо за плечи, а другой взялась за пояс промокших штанов. – Давай-ка встанем на ноги. Обхвати меня за талию.

Али начала подниматься, подтягивая за собой ослабевшего парамедика. Бо зашаталась и уткнулась лбом в плечо доктора. Али не могла не чувствовать, как обнаженная грудь Бо прижимается к ее груди. Ее обдало жаркой волной, соски напряглись. Судя но всему, ее телу пришлись по вкусу эти ощущения, но в мозгу Али зазвенел предупреждающий звоночек, да так, что у нее уши заложило. Взяв Бо за плечи, она осторожно отстранилась от нее.

– Тебе нужна рубашка и сухие штаны. Снимай свои.

– Спасибо, прости, что так вышло, – сказала Бо и попыталась расстегнуть брюки. – Пальцы не гнутся.

Взгляд Али невольно упал вниз, и она тут же горячо пожалела об этом. Она перевидала сотни – нет, тысячи – голых тел и могла по достоинству оценить эстетику особенно красивых форм, но каждый раз, она восхищалась ими отстраненно, не проникаясь чувством к конкретным людям. Но реакция на полуобнаженную Бо Кросс была какой угодно, но только не бесстрастной. Бо обладала потрясающим телом: рельефные мышцы обтягивала золотистая кожа, крепкое строение смягчалось изящными очертаниями упругих овальных грудей. Внизу живота над тазовыми костями пролегли красиво очерченные впадины. Из нее вышла бы прекрасная натурщица, если бы не шрамы на груди. Самый большой шрам рассекал ее длинный плоский живот, начинаясь у грудины и доходя до пупка. Шрамов Али тоже повидала предостаточно, но от этого вида, внутри у нее все сжалось. Она предположила, что это было огнестрельное ранение. В любом случае, какова бы ни была причина, Бо явно пришлось несладко. Мысль о том, что Бо пришлось пережить, расстроила Али гораздо больше, чем она ожидала. Она постаралась сдержаться, но ее судорожный вздох все равно прорезал, стоявшую в раздевалке, тишину.

Бо подняла глаза и посмотрела на Али в упор. Ее взгляд немного прояснился, и ее голубые глаза угрожающе посерели. – Об этом никто не знает, предупредила Бо.

– И никто не узнает, не волнуйся. – Прошептала Али. Она отвела взгляд от глаз Бо и, глядя вниз, принялась расстегивать ее брюки, стараясь не коснуться ее голого тела, но, несмотря на все предосторожности, ее пальцы все же задели живот девушки. Когда у Бо перехватило дыхание и напрягся пресс, Али изо всех сил постаралась сделать так, чтобы сопереживание чужой трагедии не проникло в нее глубже, чем следует. На этот раз, добиться этого оказалось намного сложнее, особенно если учесть, что ей захотелось провести пальцами по этой бледной и, неровно зарубцевавшейся ткани, словно своим прикосновением она могла заставить исчезнуть эти шрамы, а вместе с ними, и все воспоминания о боли, которые пришлось пережить Бо.

Али потянула вниз молнию на брюках девушки. Ей пришлось прикусить губу, потому что у Бо снова напрягся живот, и стало видно, как натянулся вертикальный шрам между кубиками пресса. Даже эти рубцы не умаляли безудержной и дикой красоты Бо. Али осторожно расстегнула брюки до конца, постаравшись больше не дотрагиваться до Бо. Взяв со скамейки медицинскую рубашку, она, не глядя, протянула ее девушке.

– Надень рубашку и вылезай уже из этих штанов. Я жду тебя в процедурном кабинете, это следующая дверь.

– Да я в порядке, просто немного…

– Лучше помолчи, а. Я хочу осмотреть тебя, и если с тобой будет что-то не так, я позвоню к вам на станцию.

– О, боже, только не это. Они же отправят меня на скамейку запасных. – В голосе Бо послышалась паника. – Мне необходимо вернуться к работе.

– Тогда мне необходимо убедиться в том, что тебе ничего не угрожает, не так ли? В конце концов, речь идет о человеческих жизнях. – Али не стала добавлять, что пусть при этом тебе наплевать на собственную жизнь. Это было бесполезно. У Бо явно был «комплекс героя», другими словами, к ее несомненной смелости добавлялась безрассудность. Она не видела границ опасности, и ее израненное тело служило тому подтверждением. Али было больно смотреть на Бо – точно так же, как на Сэмми. Она направилась к выходу из раздевалки. – Я буду в процедурном кабинете через минуту.

– Послушай, Али…

Али даже не остановилась, чтобы выслушать оправдания. Все эти объяснения она уже знала наизусть.

* * *

– Черт, черт, черт! – выругалась Бо, натянув через голову рубашку и спустив вниз штаны. Ей пришлось сесть, чтобы снять их. Ее до сих пор трясло. Твою мать! Бо ненавидела, когда кто-то видел ее в таком виде, слабую, беззащитную. Еще хуже было то, что в таком жалком состоянии ее увидела именно Али, женщина, на которую Бо так хотелось произвести впечатление. Это было унизительно. И Али увидела все. Все, что Бо так тщательно старалась скрыть. Бо бросила взгляд на закрытую дверь раздевалки. Она могла выйти из травматологии, сесть в служебную машину и укатить, прежде чем кто-либо заметил бы ее уход. Если Бобби не ждал ее в машине, то ему же хуже, пусть едет на станцию своим ходом. Наверняка, он и отправил Али на ее поиски, больше некому. Бо даже подумала, что Бобби мог послать Али и раздевалку специально, чтобы поскорее выиграть их дурацкое пари.

С третьей попытки, ей все-таки, удалось завязать штаны. Пальцы Бо сильно дрожали, она была в полном раздрае. Еще бы, Али пришлось практически раздеть ее. Бо чуть ли не застеснялась, когда Али расстегивала ей брюки. Слабые ноги едва держали ее. Ее собственное тело отказывалось повиноваться. И то, что у нее дрожали бедра, а низ живота окатывало жаром, в то время, когда все остальное тело оставалось холодным, не имело ни малейшего отношения к тому, как Али склонила голову, аккуратно расстегивая ее ширинку, и темные волосы коснулись ее лица. У Бо снова напрягся живот, стоило ей только представить, как эти губы и пальцы ласкают ее тело. Отголоски удовольствия снова пронзили ее, и Бо выругалась. Так, ей просто нужно время, чтобы собраться. Она прикинула варианты.

Если она улизнет без осмотра. Али может позвонить к ней на станцию. Но может ведь и не позвонить. Али знала, что Бо подготовленный профессионал. Может, она поверит ей на слово и согласится, что с ней правда все не так плохо. Хотя, маловероятно. Очевидно, что Али Торво из тех. кто играет по правилам. И, пока Бо не видела ничего, позволяющего предположить, что хирург позволит кому-либо эти правила нарушить. В то же время, Бо была не против рискнуть. Она поступала так всю свою сознательную жизнь. Итак. Али разозлится на нее. Но это будет далеко не первая женщина, которая выйдет из себя из-за того, что Бо не сделала так, как та того хотела. У нее не получалось быть послушной, что поделать. Она постоянно ходила по краю, жила на грани, а в подобных условиях учитываются лишь смелость и воля.