– Хасан! Маленький Хасан!

Сеит быстро спустился по лестнице. Юноша поспешил к нему. Они обнялись. Возможность вновь увидеть перед собой сына сестры Ханифе взволновала Сеита настолько, что он чуть было не заплакал. Крепко сжав плечи юноши, он посмотрел ему в глаза.

– Наш маленький Хасан, значит, и ты приехал сюда. Я говорил себе: не напрасно я вдыхаю запах Крыма. Оказывается, это ты приехал.

Сеит говорил правду. В тот момент, когда он увидел Хасана, откуда-то резко подул ветер, заставивший забыть жару июня. Это был ветер, с берегов Алушты донесший в Пера запах крымских виноградников.

C тех пор как Эмине и Неджмийе приехали в дом Сеита, прошло три дня. Сеит, как и всегда, покидал дом после обеда и возвращался в утренние часы. Эмине не была довольна таким распорядком дня зятя. По ее представлению, женатый мужчина должен с утра ходить на работу и возвращаться домой вечером на ужин. Да и потом, что значит управлять рестораном в Бейоглу? Разве это прилично? Сейчас самым важным для нее стали здоровые роды дочери. Заранее были приготовлены корзина для ребенка, простыни для постели роженицы, покрывала.

Нельзя сказать, что Сеит проявлял большой интерес ко всем этим хлопотам. Кроме того, ребенок иногда казался ему некоей помехой – как только-только начавшим налаживаться отношениям с женой, так и другим возможным планам. Он не был до конца уверен в том, что хочет жить в Стамбуле, – иногда закрадывалась мысль о Париже или Нью-Йорке, и тогда переезд с большой семьей представлялся огромной сложностью. Мюрвет слишком поторопилась с этим ребенком.

Единственное, что он мог сделать, – обеспечить домашним комфортное проживание. Сеит думал о том, что после рождения ребенка дом, в котором они живут, станет казаться маленьким. До родов Мюрвет оставалось совсем чуть-чуть, и в течение одного-двух дней он внезапно решил сменить место жительства. На ловца и зверь бежит. Придя домой, Сеит застал в гостях Реджепа – зятя дяди Мюрвет. У Реджепа был трехэтажный дом с видом на Касым-паша. Когда гость сказал, что средний этаж дома освободился и они могут туда переехать, если хотят, Сеит даже не спросил цену за аренду. Он тут же согласился. Мюрвет застыла в удивлении.

– Сеит, мы же только поселились здесь! Три дня назад покрасили гостевую комнату, разместились! До родов осталось совсем немного дней! Как же нам переезжать?!

Сеит улыбался, но в его глазах загорелись упрямые огоньки. Раз он принял решение, то никто больше не может удержать его в этом доме.

– Дело сделано. Мы переезжаем.

Он радовался тому, что все так просто разрешилось.

Мюрвет, набравшись храбрости, запротестовала:

– Сеит, мы отдали за этот дом огромное количество денег!

– Что отдано, то отдано, Мурка. Разговор закончен. Поверь, тебе там будет лучше.

Мюрвет сдалась. На следующий день они переехали и разместились в новом доме до наступления ужина. Мюрвет убедилась, насколько правильное решение принял муж. Квартира, в центре которой находился широкий коридор, имела четыре большие комнаты. Кроме того, в ней была огромная кухня с мраморной столешницей и ванная. Из всех окон открывался прекрасный вид. Когда Сеит увидел, что все идет, как надо, он ушел из дома, возвращаясь к работе. Он был в хорошем расположении духа, когда, уходя, целовал жену.

– Ну что, плохо вышло? Две комнаты мы выделим теще. Может быть, мама захочет забрать сюда и Фетхийе. Пусть – им будет здесь спокойно.

Мюрвет улыбнулась. Ее глаза смотрели с благодарностью. Как же сильно она любила мужа! Как же хорошо они сделали, что переехали! После того как он закрыл за собой дверь, она побежала в новую спальню и с волнением смотрела на море в окно большой спальной комнаты. Она пробормотала про себя: «Спасибо Тебе, мой Аллах!»

Но не рано ли было благодарить Аллаха? На второй день после их переезда в новый дом Эмине забрала Фетхийе, которую оставила у приемного сына. Теперь она была вместе с обеими дочерьми. Сестры так соскучились друг по другу, что не могли наговориться. В тот же день ближе к вечеру пришел Хасан с пакетами, полными продуктов.

Сеит арендовал для своего племянника маленькую квартирку рядом с рестораном, дал ему работу, так что юноша выглядел довольным жизнью. Мюрвет тут же пошла на кухню.

Хотя Эмине взяла приготовление еды в свои руки, Мюрвет сама предпочитала готовить тарелки с закусками, которые хотел видеть на столе Сеит. В сущности, Эмине никак не могла постичь необходимость такого количества холодного и горячего мяса и сыра на столе. Для нее это было не что иное, как расточительность. Вспоминая о голодных днях Первой мировой войны, Эмине с неодобрением смотрела на тарелки с суджуком, бастурмой, копченой рыбой. Разве можно было съесть все это за один присест? Но дочь не обращала внимания на недовольство матери.

И вот еда готова, стол накрыт. Мюрвет с волнением ждала мужа. Солнце уже зашло. Она не могла понять, почему Сеит задерживается. Она подогрела еду. После долгого ожидания вновь подогрела. В тот момент она старалась не пересекаться взглядами с матерью. Наконец они решили накормить Неджмийе и Фетхийе. Когда девочки, наевшись, легли, Эмине не выдержала:

– Твой муж не придет. Поешь! Не броди голодной.

– Я подожду Сеита, – упрямо отвечала Мюрвет.

– Если ты не думаешь о себе, то подумай о своем ребенке. Через несколько дней его понадобится кормить грудью. Если ты будешь ходить голодной, у тебя ничего не выйдет. Давай, не упрямься.

Мюрвет не хотела спорить с матерью. Почему Сеит не пришел? Неужели с ним что-то случилось?

Ковыряя вилкой тушеное мясо в тарелке, она через силу поела. Куски застревали в горле, но она выросла с убеждением, что оставлять еду в тарелке – грех. Она ничего не говорила. Она боялась, что когда откроет рот, то разрыдается. Спешно убрав со стола, она занялась было мытьем посуды, но Эмине, отодвинув ее в сторону, сама встала у мойки.

– Отдохни немного. Я приберу на кухне. Давай, давай, я не приму возражений. Ты в ужасном состоянии.

– Спасибо, мама. Спокойной ночи!

– Давай, дитя мое, и тебе спокойной ночи!

Как только Мюрвет закрыла дверь спальни, то упала на кровать. Она тихо плакала, боясь, что ее всхлипы услышит мать. Она положила руки на огромный живот, который начинался прямо под грудью, наполненной молоком. Поводила по нему ладонями и ощутила привычные легкие удары. Должно быть, ребенок зашевелился, готовый к путешествию. Она с тревогой вздрогнула. Неужели она готова рожать? Она тотчас же вытянулась на спине и, замерев, принялась ждать. Еще один маленький толчок… И все; больше толчков не последовало. Должно быть, малыш передумал. Мюрвет зарылась в подушку и снова заплакала.

Когда она проснулась утром с первыми лучами, Сеита снова не было рядом. Она еще раз обдумала решение, принятое ночью. За завтраком она решилась: