– Но у нас нет агента Анчар, – вставил Талаев. – И фамилия Бобошеров…

– Помолчи, – перебил генерала начальник управления. – Все вылезло наружу. Так вот, президент дал крайне низкую оценку работе нашей службы. И очень высоко оценил работу военной разведки. Именно благодаря умелым и решительным действиям их спецназа Бобошеров был ликвидирован, а церэушник захвачен и доставлен в Москву.

– Но это не были сотрудники военной разведки! – На секунду генерал-майор забыл все представления о субординации. – Это отщепенцы, уголовники, бандиты! Это…

– А какая, на хрен, разница?! – повысил голос начальник управления. – В разведке нет отбросов – есть кадры. Хоть сомалийские пираты или антарктические пингвины! Никто этого спрашивать не будет – победителей не судят. Пусть отщепенцы, пусть уголовники… Но они эффективно сработали на военную разведку и сумели предотвратить большой международный скандал. Кроме того, наметилась интереснейшая интрига с использованием информации, полученной от американского резидента. ГРУ сейчас в шоколаде, да так, что нашей службе и не снилось. Президент очень ими доволен. Увеличение финансирования, ордена, просто повышенное внимание. Чего нам, нашей службе, пока не светит. Ну а ты, генерал, получаешься крайним.

– Мне… – у Талаева перехватило горло. Но он быстро справился с собой. – Мне готовить дела к сдаче?

– Успокойся, – устало махнул рукой начальник управления. – Сначала, конечно, директор очень хотел твоей крови. Но потом решил – будешь предупрежден о неполном служебном. Только учти – сейчас ты на особом контроле. Штрафник, так сказать. И если еще что-нибудь такое упорешь… Ты, генерал, не просто вылетишь, ты под суд пойдешь. Всех собак на тебя навесят. Или ты думаешь, что о твоих шашнях с коммерсантами никто не знает?..

«Сдали, суки! – подумал Талаев. – Со всеми потрохами сдали!»

Но попытался все же побарахтаться.

– Какие коммерсанты? Да я вообще не понимаю, о чем идет речь!

– Что не понимаешь, это плохо, – сказал начальник управления. – А коммерсанты… Тебе фамилия Малышев о чем-нибудь говорит?

Талаев хотел соврать, сыграть возмущение несправедливо оскорбленного человека. Но заглянул в глаза начальника управления – и просто опустил голову.

– Молчишь? – Начальник управления был безжалостен. – Правильно делаешь. Ты пойми: в нашей системе очень много людей, которым ты не нравишься. Конечно, чем выше ты поднимаешься, тем дальше тебе видно. Но ты учти, что нельзя забывать о тех, кто остается ниже. Им ведь тоже видно тебя намного лучше. Так что иди, генерал, служи и не забывай о том, о чем мы тут с тобой говорили.

Талаев подскочил с места, вытянулся, браво развернулся и четким, почти строевым шагом направился к двери. Вот только если бы кто-нибудь знал, чего ему стоила эта четкость! Ноги в коленях противно подрагивали, в животе образовалась сосущая пустота. Генерала тошнило, гулко бухали в висках тяжелые кузнечные молоты.

Кое-как добравшись до своего кабинета, Талаев для начала предупредил секретаршу о том, что ни для кого из подчиненных его нет. Потом с ходу – как воду, даже не почувствовав вкуса, – выпил целый чайный стакан коньяку. Стало немного легче. Талаев тяжело рухнул в кресло. Расположился поудобнее, откинулся на спинку, прикрыл глаза. Ему предстояло многое обдумать и принять какое-то решение.

Получалось, что все то, к чему он упорно стремился всю свою сознательную жизнь – шитая звезда, солидная должность в центральном аппарате, даже обширный, как футбольное поле, кабинет, – все это ерунда. Обычный мираж, как в пустыне. Видишь прекрасные дома на берегу водоемов с хрустально-чистой водой, стремишься добраться до этого сказочного места изо всех сил… А добравшись, находишь все тот же безжизненный песок. И чешет незадачливый путешественник репу – а куда же подевалась вся красота?..

Сейчас в роли такого путешественника был Виктор Васильевич. Оказалось, что, добившись того, к чему стремился, он не получил практически ничего. Да, он живет в столице, он занимает определенное положение, имеет высокий оклад, некоторое влияние. Но вместе с этим он еще имеет и Большого Брата, который постоянно следит за каждым его шагом и в курсе всех его дел. Даже тех, которые Конторы, на первый взгляд, и не касаются. Хотя… Зря он так. Большого Брата касаются все дела и даже делишки братьев меньших.

Может, плюнуть на все, взять отпуск да и слинять за границу? В тот же Лондон, к опальному олигарху с очень характерным – для русского олигарха и большого патриота – отчеством? Как Калугин, нести всякую чушь о перманентном заговоре в отношении борца за демократию?

Глупость. Олигарх, так и не сумевший перешагнуть свой уровень мелкого спекулянта, оторванный от властной кормушки, не способен заработать себе на жизнь. Прожирая награбленное ранее, стал довольно прижимист. И ему хватает глупых, но бесконечно преданных и потому зависимых перебежчиков. Да и место шута при нем уже давно и прочно занял тот же – не к ночи помянутый – Калугин.

К тому же в отличие от того же генерала – «разоблачителя» режима, непонятно как попавшего когда-то в систему госбезопасности, он, Талаев, профессионал, прошедший очень непростой путь от лейтенанта до генерала. И знает он ого-го сколько! Разумеется, ни одна западная разведка не оставит без внимания такой вот лакомый кусок. И жилье подберут, и деньжат подкинут…

Ага. А потом в один далеко не прекрасный день он просто не проснется в этом своем новом доме. Грибками отравится… Или соплями во сне захлебнется. А кто-нибудь из бывших коллег презрительно назовет его предателем и скажет, что сдох он под забором, как того и заслуживал. Тем более что побег ничего ему не дает. Малышевские деньги он теряет что так, что этак. Тогда какой же смысл в бегстве?.. Так что лучше уж здесь, сохранив честное имя и власть. Пусть и не такую, как хотелось бы. Власть – это то, ради чего стоит жить. Талаеву нравилось ощущение собственного могущества. В те минуты, когда он принимал решение, кому жить, а кому и умирать, при этом даже никогда в жизни не видев человека, чью судьбу он решал… В такие минуты генерал чувствовал себя если не Богом, то первым его помощником – точно. И добровольно отказаться от этого?! Да ни за что на свете!

Видимо, со всеми левыми телодвижениями придется завязать. Жалко, конечно, тех денег, что шли из концерна Малышева… Вот только деньги в этой жизни – не главное. Главное вообще-то – сама жизнь. И прожить ее нужно. Причем лучше всего до естественного конца и не в тюремной камере.

Послышался негромкий зуммер, и на аппарате внутренней связи замигала зеленая лампочка. Талаев срочно понадобился своему секретарю.

– Да. – Генерал нажал клавишу переговорного устройства.

– Виктор Васильевич, вас по телефону домогается Старостин, – сообщила хозяйка приемной.

– Меня нет, – повторил Талаев то, что уже сказал ей минут пятнадцать назад.

– Я сообщила ему… – в голосе секретарши послышались виноватые нотки. – Но только он настаивает. Говорит, что срочно.

– Мало ли что он говорит, – пробурчал генерал. – Меня нет – и точка. А именно для него я вообще в командировке. В бессрочной. Понятно?