– Мы понимаем, что задача может показаться тебе слишком рискованной. И, более того, она действительно смертельно опасна, – говорит он тихо, почти вкрадчиво.

Неловкая пауза. Мне очень не хочется спрашивать, но он молчит, ждет вопрос, и я проталкиваю сквозь непослушное горло:

– Что? Что нужно сделать?

– Есть заслуживающие доверия сведения, что «Красные скорпионы» ищут хакера. Занимаются этим их прикормленные агенты через легальные коммерческие компании по всему миру. Они проводят испытания кандидатов, чтобы заполучить лучшего из лучших. Нам известно имя одного из таких кадровых агентов. Это некто Пэррис, работающий в компании «Honey Mill Inc.», зарегистрированной в Английском секторе Европейского Имамата. Ты ведь слышал об этом, верно?

Действительно, информацию о конкурсе в Интернете я встречал. Специалисты из Европы на нескольких закрытых форумах обсуждали предложение от «Honey Mill Inc.». Денег обещали в полтора раза выше среднего рыночного уровня. Конкурс, кажется, планировался недели через две, в начале мая.

– Верно, – киваю в ответ. – Я докладывал об этом в сводке об интернет-активности на прошлой неделе.

– Пусковые комплексы ракет содержат электронные ключи, которые, по нашим данным, хранятся отдельно от самих химических чемоданчиков. Где – неизвестно. Без ключей ракеты неуправляемы. Запустить можно, но наводить на цель нельзя. Мы предполагаем, что «Красным скорпионам» известно местоположение химических ракет ВСС-18, только ключей у них нет, и, после взрыва спецлаборатории, взять их неоткуда. Получается, что специалист по взлому и перепрограммированию им нужен, чтобы получить доступ к управлению пусковых комплексов.

Смотрю в пустой стакан. Я знаю, что он скажет дальше. И мне становится страшно, так страшно, что коленки мои подрагивают.

Но полковник замолкает. Он видит мой испуг. Мне стыдно, мысли лихорадочно скачут.

Все решено. Окончательно и бесповоротно. Конечно, я не герой. Не разведчик. И никогда не мечтал им стать. Разве что в детстве, после первого просмотра «Семнадцати мгновений весны», совсем недолго. Я был уверен всегда, что я не смогу стать Штирлицем. Не смогу вести тонкую психологическую игру, водить противника за нос изо дня в день. И разговаривать с врагами как с друзьями. И все же мне придется это сделать.

Смогу ли я? Хватит ли сил?

Механически вынимаю из кармана сигарету, и она ломается в дрогнувших пальцах. Отказаться нельзя, да я бы и не стал отказываться. И все же как это оказалось страшно, даже представить, что впереди смертельно опасная игра на территории врага за жизнь, за Вождя, за свою великую Родину.

И плечи давит ощутимо груз обрушившейся ответственности.

Это тяжелый груз. Понимать, что от тебя зависит твоя Родина. Все и каждый. И пастухи в черных бурках, ведущие свои отары перевалами Кавказа. И трактористы целинных земель, глядящие бессонными глазами в ветровые стекла своих стальных коней. И геологи в обветренных куртках, бредущие каменистыми россыпями Забайкалья. И оленеводы в мохнатых шкурах, правящие упряжками далеко за полярным кругом. И студентки в коротких юбчонках, читающие Маркса в библиотеках. Я ощутил, как странно и мистически каждый из них незримо зависит от меня, надеется на меня сейчас.

Так же, наверное, чувствует и товарищ Сталин, заключенный в своей башне, в своем недвижном теле. Лишенный возможности увидеть их всех, он помнит о каждом, и каждый думает о нем, и надеется на него. И в праздник и в будни с именем Сталина просыпается Советский Союз, могучая, свободная держава.

И так будет всегда. Я все сделаю, чтобы так продолжалось в веках.

И я чувствую внезапно, что Вождь слышит и мои мысли, и мои сомнения. И кажется мне, что статуя Сталина с башни едва-едва наклонила ко мне свою голову, вглядываясь в меня с надеждой и доверием мудрыми глазами Великого Кормчего. И передает мне незримый приказ.

– Есть, товарищ Сталин, – шепчу я вслух.

Каинов наливает еще по стакану минералки. Выпиваю свою одним глотком, вытираю о брюки вспотевшие вдруг ладони.

– Можно узнать задание полностью? Я, может быть, что-то упустил…

– А что ты не упустил? – полковник ставит локти на стол, смотрит заинтересованно, улыбается.

Подобный метод выдачи служебного задания мне нравится, и я улыбаюсь в ответ:

– Мне нужно попасть на конкурс специалистов информационной безопасности в «Honey Mill Inc.». К этому самому Пэррису. Конечно, побеждаю в конкурсе. Внедряюсь к «Скорпионам». Получаю информацию о месте нахождения ВСС-18. Передаю кому следует. Ну и… все, наверное.

– В общих чертах верно, – кивает Каинов. – Первая и главная твоя задача – внедрение. Способ переброски мы обсудим отдельно, это от тебя не зависит. Самое главное пока для тебя – конкурс специалистов. Каким образом будут проверять и что делать, тебе виднее, на то ты и лучший хакер. Кроме тестов по профессии тебя обязательно будут проверять. Кто ты, откуда, зачем и почему. Не связан ли с нами. Что за человек. Первичная проверка, несомненно, начнется, как только ты зарегистрируешься на конкурс. Поэтому первое, что стоит обсудить – кто ты есть и как ты представишься.

Полковник вынимает из кармана сигарету, ставит между нами пепельницу толстого стекла:

– Кури.

Я и не знал, что он курит.

– Спасибо, – выбиваю щелчком сигарету из пачки.

Его взгляд скользит по циферблату:

– Через час у тебя встреча со специалистами – психологами. Расскажешь им все, что знаешь о себе. Они подскажут, что нужно будет забыть. Проведут коррекцию. Предварительно давай наметим план подготовительных мероприятий.

Берет остро отточенный карандаш и чистый лист бумаги. Пишет в верхнем левом углу цифру «один» и обводит кружочком.

– Сто тридцать седьмой кабинет. Специалисты по легендам готовы поработать с тобой. Им все известно о «Honey Mill» и о «Красных скорпионах». Расскажешь им о себе. Они подскажут, насколько вы друг другу подходите. Слушай внимательно, там каждое слово – на вес золота.

Пишет цифру «два». Обводит.

– Мне необходимо согласовать с генералом план твоей подготовки. Времени у нас отчаянно не хватает. Просто отчаянно, – вздыхает он. – Но что-нибудь мы придумаем.

Глядит в окно, говорит раздумчиво:

– Я не буду тебе врать, Алеша. Есть у разведки такой термин – вероятность минуса. Это означает… сам понимаешь, что это означает, – он поворачивается ко мне. – Так вот, в твоем случае эта вероятность очень высока, Алеша.

Молчу, сжимаю кулаки.

– Но мы ведь должны сделать все, что можем, – добавляет тихо полковник. – И даже то, что не можем. Чтобы спасти товарища Сталина.

В кабинете сто тридцать семь полумрак и тишина.