В голодную пору родителям Горбачева, которым не было и двадцати лет, когда он родился, казалось вполне разумным оставлять мальчика у любящих и относительно обеспеченных дедушки с бабушкой, тоже довольно молодых. (Василиса стала бабушкой в тридцать восемь лет.) Но был ли сам Миша доволен таким положением, и если да, то почему? Однажды, когда дед отвез его к родителям, мальчик “бежал и километр, и полтора за тачанкой деда”, пока тот не взял его с собой[43]. По его словам, в жизни деда с бабкой он чувствовал себя главным, да и Василиса часто повторяла, что он ее любимый внук. А как относились к нему родители?

У отца Горбачева было только четыре класса образования, хотя позднее он воспользовался введенной большевиками программой ликвидации безграмотности и выучился на тракториста-комбайнера. По словам сына, “в отце, простом человеке из деревни, было заложено самой природой столько интеллигентности, пытливости, ума, человечности, много других добрых качеств. И это заметно выделяло его среди односельчан, люди к нему относились с уважением и доверием: ‘надежный человек’”[44].

Свидетельство самого Горбачева подтверждают и другие люди. Сергея Горбачева вспоминали как “умного человека, скромного трудягу… Люди любили его. Это был спокойный и добрый человек. К нему приходили советоваться. Он говорил мало, но взвешивал каждое свое слово. Он не любил речей”[45]. По словам бывшего комсомольского товарища Михаила, старший Горбачев никогда “не повышал голоса, был уравновешенным, дисциплинированным и порядочным”[46]. А вот что вспоминала Раиса Горбачева: “Внутренне Михаил Сергеевич и отец были близки. Дружили. Сергей Андреевич не получил систематического образования – ликбез, училище механизации. Но у него была какая-то врожденная интеллигентность, благородство. Определенная широта интересов, что ли”[47].

Неудивительно, что Сергей, обладая такими качествами, не очень-то уживался с дедом Андреем, человеком совсем другого склада. Тем более что Сергей предпочел пойти по стопам тестя, а не родного отца, вступив в колхоз. Когда Сергей и Мария еще жили в доме Андрея Горбачева, кукуруза хранилась во дворе, и там ее делили поровну между членами семьи. Однажды, пока Сергей работал в поле, его отец взял часть общей кукурузы и спрятал на чердаке. В поисках пропавшей кукурузы Сергей забрался наверх по приставной лестнице, где отец и застал его. Сергею было тогда 23 года, и у него хватило сил справиться с отцом, заломив тому руки за спину. Сергей постарался сохранить этот эпизод в тайне от посторонних. Кукурузу они поделили “по справедливости”, но “это только еще больше подтолкнуло отца на сторону своего тестя”, вспоминал Горбачев[48]. На вопрос о том, какими были отношения двух дедов, не возникало ли между ними трений, Горбачев сначала ответил: “Нормальные”, а потом добавил: “Но он, конечно, ревнивый, дед [Андрей] к деду [Пантелею] относился ревниво”[49].

Дочь Пантелея, Мария Гопкало, родилась в 1911 году. А в 1928-м, в семнадцать лет, она вышла замуж за девятнадцатилетнего Сергея Горбачева. “Она была очень красивая, – вспоминал Горбачев, – очень боевая, с характером”[50]. Другие подтверждают, что Мария, в школе не учившаяся и всю жизнь остававшаяся неграмотной, была “женщиной прямой, с острым языком, сильным, твердым характером”[51]. Односельчане считали ее неотесанной по сравнению с мужем. Горбачев не опровергает такого суждения: “Они очень чем-то были похожи по интеллигентности, по, так сказать, манере обращения с другими, и отец, и дед [Пантелей]. Мать совсем другая”[52].

В одном из интервью Горбачев рассказывал, что его мать совсем не хотела идти замуж за его отца. В семнадцать лет у нее наверняка имелись и другие ухажеры, ведь она была красавицей. Но Сергей не отступился: “…очень ее любил. Уже потом, в годы, когда он приезжал в гости к нам в Ставрополь, он обязательно, перед тем как уехать, шел в магазин, чтобы купить подарок Марии. Всегда он возвращался, куда бы ни поехал, с подарком для Марии”[53]. На вопрос о том, полюбила ли она со временем мужа, Горбачев, немного подумав, ответил: “Я думаю, что уже потом, когда семья, когда дети”. Но, в отличие от большинства русских крестьянок, которые в ту пору рожали много детей, Мария родила своего второго (и последнего) ребенка, Александра Горбачева, лишь в 1947 году, когда Михаилу было шестнадцать. “А после войны, – добавил Горбачев, – все полюбили своих мужей, оставшихся в живых особенно”[54].

Следуя крестьянскому обычаю, после свадьбы Мария и Сергей Горбачевы поселились в доме свекра. Это была длинная хата с саманными стенами, вытянутая с востока на запад, с соломенной кровлей. Описывая этот дом в интервью 2007 года, Горбачев набросал на листке из блокнота план: “Вот первая часть – это была горница… представительская”, там было чисто и нарядно, глиняный пол был частично прикрыт домоткаными половиками. “Для гостей горница?” – “Нет-нет, какие гости? Вот здесь была, я помню это, кровать деда и бабушки, здесь в этом углу был иконостас, колоссальный иконостас из десяти-двенадцати икон таких позолоченных. Здесь висела лампада, вот”[55]. (В доме деда Пантелея, председателя колхоза, место иконостаса занимали портреты Ленина и Сталина.) Дальше, за дверью, была еще одна комната – с огромной печью, в которой женщины пекли хлеб, и печкой поменьше, для приготовления другой пищи. Дети спали на лежанке, устроенной на большой печке. В углу, у стены, стояли обеденный стол и скамья. Другой угол был отгорожен занавеской для родителей Горбачева, чтобы у молодоженов было хоть немного личного пространства. Бани не было, добавил Горбачев. “В кадушке грели воду и мылись”[56].

В следующей комнате, по другую сторону от маленькой прихожей, хранили зерно и всякий крестьянский инвентарь вроде упряжи и кнутов. А выше был чердак, и Горбачеву, когда он немного подрос, нравилось “находить там укромные места, где нередко засыпал”. Там он нашел однажды целый мешок “с какими-то цветными бумагами” – это были пачки керенок. “Они там долго еще хранились. Наверное, дед рассчитывал, что, может, еще пригодятся”[57]. А однажды случилось и такое, что Михаил “спал рядом с теленком, только что родившимся, и тут же гусыня сидела на яйцах”[58].