Для родившихся в горячих состояниях паранойи все горы и долины – раскаленное железо, страшно пылающее огненными языками; реки и озера – расплавленная медь и металл; [листья] деревьев – падающие ливнем мечи и тому подобное оружие. Беспомощных, их рвут и убивают безжалостные хищные звери и слуги Владыки Смерти[49], не останавливаясь ни на мгновение.

Существует восемь уровней [таких состояний паранойи] и еще предельное страдание – в адском состоянии «Мучений без [избавления]»; эти страдания не мог описывать даже Бхагаван[50]. При рассказах об этом сочувственных Бодхисаттв тошнило кровью, и сказано, что им угрожала смерть, вот так-то.

Для родившихся в холодных состояниях паранойи все горы и долины – снег и лед; невыносимо холодный ветер и пурга морозят тело так, что на нем появляются грубые трещины; и даже прежде, чем истекут десять или сто миллионов лет их тамошней жизни, они снова и снова умирают, и мгновенно рождаются опять, и перемещаются, и мучаются.

Страдание, которому подвержены обитатели случайных и соседствующих состояний паранойи, сопоставимо с описанным выше.

Родившиеся голодными духами никогда, никак не находят пищу и питье; их голод и жажда все больше и больше; рыская в поисках хотя бы слизи и других выделений, они и того не находят, и тогда режут собственное тело, [чтобы поесть]. Голые, летом они палимы [солнцем], зимой – мерзнут. Дождь [для них] – струи огня, возникающие как умственные образы жгучего; воду видят гноем и кровью; вывернутые суставы [горят] языками пламени; друг друга воспринимают как врагов и, встретившись, всегда дерутся. При этом прожить могут пятнадцать тысяч человеческих лет.

Так же и животные в великом океане: поедают друг друга, теснясь, как отцеженные зерна браги, постоянно мучаются страхом и боязнью, и, носимые волнами, болтаются в неопределенности.

Животные, рассеянные по горам, тоже убивают друг друга, лишенные счастливых состояний ума из-за опасений появляющихся врагов.

Такова же участь животных, подвластных людям: на них пашут, их убивают ради мяса и шкуры и остального. Они глупы и тупы, и сверх того испытывают жару, холод и прочие страдания, схожие с тем, что мучает существ в мирах паранойи и голодных духов.

Поскольку состояние богов сферы желания – счастье, они рассеянны и не вспоминают о Дхарме. Их жизнь быстро приходит к концу; за семь дней [до конца] своего божественного срока они предвидят смерть, и возникает пять предзнаменований[51] последующего рождения в состоянии паранойи или прочих низших мирах. Это видение делает их страдание падения сопоставимым с мучением выброшенной в пустыню рыбы.

У обитающих в четырех состояниях медитативного сосредоточения [Сферы форм] и Бесформенной, по мере истощения хорошей кармы ухудшается медитативное погружение, и постепенно они падают вниз.

То же и с полубогами: по природе они злобно завидуют великолепию богов и заняты только войной с ними. Сила их заслуги мала, Дхарме они не рады, терпят поражение в битвах, и их страдание гибели очень велико.

То же и с человеческим существованием. Сначала страдание рождения – как у уносимого ястребом птенца. Страдание старения – как у потерявшей дитя верблюдицы[52]. Страдание болезни – как у виновного, брошенного в тюремную яму. Страдание смерти – как у оленя, гонимого преследователем-убийцей. И у каждого из этих трех видов страдания имеется пять особенностей.

Страдание рождения – это, во-первых, само рождение, сопровождаемое мучительной болью. [Во-вторых,] из-за семян омрачений, растущих и развивающихся, существует [опасность] родиться в дурных обстоятельствах. [В-третьих,] поскольку вследствие рождения стареешь, болеешь, умираешь и так далее, рождение – это состояние страдания. [В-четвертых,] поскольку в каждой жизни омрачения прогрессивно ширятся и карма накапливается, рождение – это состояние омрачения. [И, наконец,] поскольку непостоянство проявляется в каждом мгновении и при рождении мы беспомощны [перед лицом] гибели, это – страдание.

Ухудшение цвета [тела], очертаний, мощи способностей, органов чувств и имущества – таковы пять страданий старости.

Возрастание страданий и тревоги, изменение тела, невозможность использовать приятное и привычное, необходимость совершать неприятные процедуры, расставание с жизненными силами – таковы пять страданий болезни.

Начиная от расставания с имуществом, влиянием, окружением и друзьями, а также с собственным телом, и заканчивая крайне неприятным, полным ужаса ощущением кончины – таковы страдания смерти.

Далее. Покончив с особенно вредным, неприятным, вызвавшим дурные толки [делом], к тому же потребовавшим преодоления великих трудностей, не достигаешь того, что было вершиной желаемого – пищи, богатства, славы и так далее. Таково страдание недостижимости [желаемого].

Подозрительность к вылазкам врагов; опасение воровских посягательств и жестокого грабежа; усталость от тяжелой работы, когда [ночная] звезда – как шапка, а [утренняя] стужа – как башмаки; боязнь не закончить [начатое]; беспокойство остаться без опоры – таковы страдания защиты имеющегося.

Неизбежное расставание с родителями, родственниками, спутниками, учениками и остальными; ослабление власти и истощение имущества; потеря, уменьшение и растрата большого богатства; беспокойство, возникающее вследствие клеветы тех, кто поступает дурно или завистлив, – таковы страдания разлуки с желанным.

Болезни, сильные враги, наказания, убийства[53], злобные сплетни, получение вреда в ответ на принесенную пользу, неправильное выполнение окружением [поручений], и так далее, – таковы страдания встречи с нежеланным.

Эти восемь [видов страдания] присущи в основном людям.

Вкратце, [страдание] трех низших сфер рождения и болезней, дурных толков и прочего у богов и людей – это страдание страдания. [Долгая] жизнь, изобилие, умиротворение и прочие счастливые обстоятельства, кажущиеся подобием блаженства, но вследствие непостоянства быстро [заканчивающееся], – это страдание изменения. Основа и того, и другого – содержащий их сосуд, или приобретенные пять скоплений-скандх – то есть страдание составного.

На основе пяти скоплений возникает весь набор страдания трех сфер. И в каком бы высоком состоянии обусловленного мира ни родиться, никуда не деться от природы трех [упомянутых выше] видов страдания. В каком бы счастливом, процветающем положении ты ни находился – [прекрасное] тело, имущество, друзья, окружение, обстоятельства, – это лишь бурлящее страдание, пища, данная мучающемуся рвотой, пир, устроенный палачом для приговоренного перед казнью. Отвернись от шаблона пристрастий! Подрубив суету, отсеки ее! Уничтожь устои желания!