супер-ультра-все-включено-режим, – выдал Эд заготовленную идею. – Система хранения «Лотос» – гармония и чистота.

– Погоди. Я что, купила робота, и теперь мне будут втюхивать всякое барахло? – возмутилась Оливия.

– Это бесплатно, – ответил Эд. На самом деле нет, конечно. И его очень ранила невозможность торговаться во всех этих пафосных магазинах элитного района. – На следующую покупку систем хранения «Лотос» будет действовать скидка десять процентов.

Оливия нахмурилась и скинула туфли. Заметила робота-пылесоса на базе в углу.

– Он был сломан, – ткнула в него пальцем.

– Уже нет, – скромно ответил Эд.

Оливия брякнула на комод пакет с логотипом ресторана, потянула носом.

– А чем это пахнет?

– Сегодня на ужин паста карбонара и овощной салат, – все это Эд купил на вынос в любимом ресторане Оливии и слегка присыпал базиликом и кедровыми орешками, чтобы отличалось на вид.

Она подошла к двери на кухню и растерянно глянула на Эда. Он накрыл стол на двоих, и даже поставил розу в пустой стакан. Вазы не нашел, а бежать покупать уже не было времени.

– А как ты все это доставил?

– Автоматическое подключение к сети позволяет мониторить актуальные рекламные предложения и совершать доставку на дом. Пункт двадцать пять дробь тридцать восемь раздела восемь инструкции по эксплуатации модели андроида эсэрэм-девятнадцать.

Оливия поморщилась словно от зубной боли. Как он и рассчитывал, забористая нумерация сходу отбила у нее всякое желание изучать инструкцию самостоятельно. Девушка опустилась на стул, и Эд с готовностью положил ей в тарелку пасту.

– Значит, все это бесплатно, – еще раз уточнила она. – А потом нет какого-нибудь автоматического продления?

– Всего за девятьсот девяносто девять долларов девяносто девять центов супер-ультра-все-включено-режим будет продлен по кодовой фразе «Три белых утки едут на попутке». Быть может, хозяйка хочет разделить со мной романтический ужин?

– Ладно, все равно пропадет, – согласилась Оливия после паузы. – Хотя, знаешь, такое чувство, что меня пытаются обмануть. Передай в ваш центр или куда там, что супер-пупер режим мне не нужен. Пока бесплатно – ладно, а так я коплю на новую машину.

– А что со старой? – спросил Эд, разливая по бокалам вино.

– Тарахтит, – пожаловалась Оливия. – Сначала так: дыр-дыр-дыр, а потом тррр… – Она осеклась и внимательно посмотрела на Эда. – Ты теперь опять без щетины.

– Чтобы не колоть твою нежную кожу, – промурлыкал он. – Завтра отрастет.

– Бессмысленный расход энергии и искусственных волос. Хотя, конечно, твоя детализация и проработка впечатляет, – она обвела его вилкой и попробовала пасту. – Почти как у Винченцо, – одобрила, прожевав. – Только трава эта тут зря.

– За твои прекрасные глаза, что сверкают ярче изумрудов, – провозгласил Эд и пригубил вино.

– Угу, – кивнула она.

Эд томно облизал губы и поиграл бровями, тщетно пытаясь вжиться в роль романтичного и сексуального. Если бы его попросили описать себя, он бы точно не выбрал эти два слова. Ушлый и рукастый, сообразительный и везучий, наглый и хитрый… Хотя сексуальный тоже вариант, почему нет?

– Как прошел твой день? – спросил он нарочито низким голосом. – Ты думала обо мне?

– Да, – кивнула Оливия. – Точно. Чуть не забыла. Почему – Эдвард?

Почему Эдвард?.. Эд ненадолго завис.

– Это имя по данным опросов вызывает положительную реакцию у шестидесяти пяти процентов респондентов, ассоциируясь с романтичным, верным, страстным мужчиной. Я как раз такой, – сказал он, подливая ей еще вина. – Зови меня Эд.

– Я буду звать тебя так, как захочу, робот, – недовольно заявила Оливия. – С какой стати ты мне указываешь? Еще не хватало, чтобы вот он, – она кивнула на робота-пылесоса, – приполз и потребовал звать его каким-нибудь… Артуром.

– Прости, – он миролюбиво улыбнулся. – Но я не пылесос. Я был создан, чтобы стать твоим идеальным партнером.

– Ты от этого очень далек, – фыркнула она в бокал. – Это как-то нездорово выглядит. По сути, тебя вообще нет как личности. С тем же успехом я бы могла сейчас вести беседы с холодильником или кофеваркой.

Вообще-то Эд был с ней согласен. Не с тем, что его нет. Он как раз-таки есть. Пока что. Если Леон Реболецки сумеет его поймать, то существование Эда может быстро оборваться. Или не быстро, а долго и мучительно…

Но то, что Эд – далеко не идеальный партнер для Оливии, – горькая правда. Такая девушка ему не светила. Толстая золотая цепочка дважды обвивала ее шею, подчеркивая хрупкость ключиц, в ушках сверкали крупные камешки, а белая блузка без рукавов оттеняла золотистый загар, наверняка полученный на люксовом курорте.

И дело даже не в материальном. Он теперь тоже не бедняк. В Оливии было нечто неуловимое, что и не описать сразу: мягкий локон, скользящий по длинной шее, тонкие пальцы с аккуратным маникюром, серьезный взгляд и улыбка в уголках мягких губ. Может, его цепляла ее натуральность? В Ржавой Болванке попробуй еще найди девушку без модификаторов. Или скорее его манили две расстегнутые пуговки на ее блузке?

В любом случае, у Оливии есть образование, внешность, карьера, материальная стабильность. Зачем ей босяк, которого в Диамант даже не впустили бы?

А почему, кстати, охрана его не заметила? Он видел в пунктах пропуска сканирующие рамки. Они должны были его засечь.

– Это неправильно, делать технику такой, – Оливия обвиняюще тыкнула в него вилкой, отвлекая от размышлений. – Ты слишком похож на живого. Слишком. Но ты никакой не Эдвард.

Она вдруг завела руку за спину, что-то там сделала, а потом спустила шлейку с одного плеча, со второго, и вытащила через пройму рукава лифчик. Эд замер, с интересом наблюдая за фокусом, а Оливия с каким-то вызовом потянулась и почесала грудь.

– Ты робот, – твердо сказала она, повесив белый кружевной лифчик на спинку стула.

– Угу, – промычал Эд. Спорить с ней отчего-то расхотелось.

– Я бы ни за что не сделала так, – Оливия указала на лифчик, – при живом мужчине.

– Конечно, хозяйка, – покорно согласился он. – Можешь вообще раздеться, если тебе так удобнее.

– Но ты очень хорошо сделан, – она прищурилась, всматриваясь в его лицо. – Каждая пора на коже. Вот там даже, кажется, закупорена…

Надо бы усыпить ее бдительность. По идее, у влюбленных девушек критичность восприятия резко снижается. Накормить, напоить, выслушать – вот три кита, на которых обычно держалась его стратегия обольщения. Следом подключалось неотразимое обаяние – и дело сделано. Итак, он ее накормил, напоил… Что ее там волнует?

– Думаю, Алекс просто говнюк, – сказал Эд, и Оливия поперхнулась вином и закашлялась.

– Твой словарный запас тоже подстраивается под меня? – просипела она, промокнув салфеткой заслезившиеся глаза.

– Он наверняка уже землю есть готов, только бы вернуть тебя, – добавил Эд, пытаясь направить беседу на нужные рельсы. Сейчас Лив пожалуется, быть может, поплачет, и