всё в порядке?! Вы живы?! — То ли спросила, то ли отметила это для себя Жаклин.

— Да, конечно! Со мной всё в порядке. Что со мной станется? — Я беззастенчиво нагло улыбнулся, демонстрируя, что не поверю ей, даже если она мне в этом поклянётся, и спросил: — Вы плакали из-за меня?

— Да… Но если честно, не только. — Откровенно призналась моя гостья. — Я же понимаю, в Вашей смерти будут винить меня. — Тяжело вздохнула Первая леди и бросила злой взгляд на безмолвно замершего мужчину слева от неё. — Я думала, что уже не выберусь отсюда живой.

— Миссис Кеннеди! — Кашлянул ЦРУшник, встрепенувшись и нахмурившись.

— Гарри! — Женщина добавила металла в голос. — Выйди, пожалуйста! Нам нужно поговорить с команданте Кастро наедине.

— Не могу. — Нахмурился мужчина ещё сильнее и слегка помотал головой. — Я должен быть рядом с Вами.

— Выйди! — Уже приказал я, и Гарри, секунду помедлив и фыркнув, быстрым шагом покинул комнату, что-то проворчав возле самой двери. Кажется, там прозвучало «шлюха», «поплатишься» и «умолять».

Ну-ну, Гарри. Не думаю, что ты так просто сможешь покинуть наш приветливый остров.

— Простите, сеньор Кастро… — Извинилась Жаклин, как только мы остались одни.

— За что? Это Вы пытались меня убить?

— Нет! Что Вы!

— Тогда Вам не за что извиняться. Но Вы знаете кто…

Она затравленно опустила взгляд в пол, а костяшки её сжатых в кулачки пальцев побледнели от напряжения.

— Ваш муж отдал это распоряжение?

— Нет. Точно не он!

— Точно? — Переспросил я.

Снова молчание, а затем тихо и неуверенно:

— Не точно…

— Он очень сильно Вас подставил этим… — Так же тихо проговорил я и ненадолго задумался.

Интересно, в прошлой жизни в этом возрасте я бы вспылил, как вспылил совсем недавно братишка Рауль. Разозлился, арестовал бы её и кинул в подвал, где она дожидалась бы справедливого республиканского суда.

На это был расчёт? Раз и навсегда покончить со мной таким образом? Даже если бы я выжил после очередного неудачного покушения, я подставился бы так, что Америка получила все основания пригнать сюда всю свою армию и раздавить нас за считанные часы. Хороший ход.

Только мне давно не тридцать лет, я не сопливый импульсивный и безрассудный революционер, а повидавший жизнь, хитрый и прожжённый политик, или диктатор, как любят считать меня большая часть мира. Сейчас я готов простить даже такое, видя в этом шанс… шанс сделать всё иначе и обратить это в нашу пользу.

— Ваш муж решил принести Вас в жертву, Жаклин. Возможно, у него появилась новая фаворитка. Кандидатка на новую Первую леди. Или, ему этот ход подсказали.

— Он не мог! — Снова попыталась заступиться за своего супруга брюнетка.

— Возможно. — Не стал спорить я. — Возможно его убедили в том, что Вам ничего не будет угрожать. Возможно, он даже в это поверил. Всё возможно…

— Давайте прекратим этот бессмысленный разговор, сеньор Кастро. — Жаклин насупилась и сложила руки на своей груди. — Это только наши с Вами догадки.

Она права. Из её ЦРУшника я всё равно вытащить правду не смогу. А если и смогу, то кто этому поверит?

— Давайте перейдём на «ты», Жаклин. — Не стал я с ней больше спорить. — После того что между нами было…

— Между нами ничего не было! — Фыркнула Первая леди и смутилась, словно всё же что-то было.

— Ну, я чуть не умер… Благодаря тебе, Джекки. Будем честны. Так что, кое-что всё же было. — Я искренне улыбнулся. — Ты была либо отвлекающим манёвром, либо причиной, либо средством.

— Я арестована? — Жаклин подняла глаза и с вызовом посмотрела на меня.

— Нет, Джекки, ты не арестована. Но попрошу остаться у меня в гостях ещё на пару дней. Если ты не возражаешь. — Она открыла ротик и нахмурилась, собираясь возразить, но я опередил её. — Пожалуйста, Джекки! Побудь моей гостей всего два дня, и мы квиты.

Да, с годами я стал наглее и циничнее. Раньше, я бы ни за что себе такого не позволил, такой фамильярности и наглости. Даже несмотря на всю мою безрассудность и славу весёлого и беспечного парня.

И кажется, Жаклин это почувствовала. Почувствовала, что бесполезно сопротивляться и спорить со мной.

— Хорошо. — Вздохнула кареглазая брюнетка, сделала шаг назад и устало опустилась на свою кровать. — Я сообщу мужу, что мне придётся задержаться здесь.

— Спасибо, Джекки.

— Не за что, Алекс. — Она мило улыбнулась и откинула непослушную прядь каштановых волос со своего лица.

Лёд тронулся…

— Я рада. — Она покраснела. — Что Вы… что ты жив, Алекс. Правда! Не только потому, что от этого зависела и моя жизнь…

Я сделал шаг вперёд и жестом указал на кровать рядом с девушкой:

— Могу присесть рядом? Как говорят русские — в ногах правды нет.

— Да, конечно. Присаживайся. — Снова милая улыбка. — Это твой дом!

Жаклин повернулась вполоборота и немного подвинулась, хотя места на кровати было достаточно, и я сел напротив неё. Нас разделяло расстояние вытянутой руки, я отчётливо слышал лёгкий цветочный аромат её духов, видел как бьётся венка на её белоснежной шее, и ощущал её лёгкий страх передо мной. Она всё ещё не верила, что я разговариваю с ней спокойно и рассудительно, не злюсь и не угрожаю ей смертью, не требую никаких преференций ни от неё, ни от её супруга, после того, что произошло за обедом.

Какая же она красотка! Я уже успел забыть это. Стройные ножки, небольшая грудь, тонкая белая шея и карие, почти чёрные бездонные глаза. Интересно, какого цвета её соски? Темные, как цвет глаз, или светлые, под оттенок её белоснежной кожи? И почему меня это так волнует сейчас? Да уж!

Если бы не моя жизнь, вторая жизнь, да и прожитая первая, когда я всё уже повидал, стал в меру циничен и пренебрежителен, я бы на такое никогда не решился…

Я медленно приподнял руку и положил свою большую ладонь на её голое колено. Жаклин вздрогнула но не отстранилась, а лишь робко улыбнулась, наверняка ничего не поняв, или приняв это за местный дружеский жест. Как забавно… Или она просто откровенно побаивалась сумасшедшего диктатора, которым меня выставляла американская пресса, и поэтому не спешила перечить мне. Интересно, насколько сильно? Насколько сильно она боится меня? Моя рука смелее двинулась выше, пробираясь по бархатистой коже первой красавицы Америки, пытаясь найти ответ на этот вопрос…

В этом месте, в этой версии истории, всё пошло иным путём. Хотя, может чуть раньше. В моём старом мире я никогда не переступал порог гостевой комнаты миссис Кеннеди, я не положил ей руку на колено, и нас