– Почему? У вас что-то случилось? Извините, может, я бестактный вопрос задаю…

– Да нет. Ничего особенного не случилось. Просто скучно стало. Враз. Холодно и скучно.

– Депрессия напала?

– Нет, что вы… Просто я философствовать много начал. Знаете, что является отличительной чертой несчастливого человека?

– Что? – с интересом спросила Маша, подняв на него глаза.

– Он начинает философствовать. Счастливые люди просто живут в своем бытии и ни о чем не думают, а несчастные начинают кропотливо засовывать в рамки приличия свою неудавшуюся жизнь. Все жаждут ответа на вопрос: за что? И самое интересное – находят… Вы не замечали?

– Может быть… – задумчиво произнесла Маша.

– Вы знаете, я очень долго считал себя абсолютно счастливым человеком. Как же – у меня цель была… Хотел добиться любви женщины. Все силы на это положил, всю молодость. Суетился перед ней, доказывал, что я личность, что меня любить можно… Когда очень долгое время любишь одного человека, которому твое драгоценное чувство и не нужно совсем, силы из тебя быстро уходят. Вот тут-то пресловутый комплекс неполноценности и вцепляется в тебя, и начинаешь себя критиковать и анализировать: что с тобой не так, почему тебя не любят… Опасная штука, я вам скажу! Никому такого не пожелаю.

– Но любовь без взаимности – это ведь тоже любовь… – робко попыталась вставить Маша.

– Нет! – с тихой какой-то яростью продолжил Саша. – Это вам так кажется! Это в женских романах неразделенная любовь овеяна флером романтики, а на самом деле – обыкновенная бытовая мука, уж поверьте мне!

– Да я верю, верю…

– Я ведь рано женился, глупым был, несмышленышем. Встречались всего две недели… А когда моя любимая девушка с ходу согласилась выйти за меня замуж – в облаках летал от счастья, на руках носил… Это потом, позже уже, понимать начал – не любит она меня, терпит изо всех сил. Вот и поставил себе великую цель – выслужить любовь. Чтобы она увидела, какой я на самом деле необыкновенный и значительный.

– Выходит, не выслужили, раз сбежали?

– Не выслужил. Да и ей, наверное, вся моя суета не в радость была. Жила со мной – как черновик писала: вот-вот, и начнется все набело, по-настоящему… Всегда поверх моей головы кого-то выглядывала. А уходил – чуть в ноги не бросилась, умоляла остаться. Странные вы существа, женщины. Я ее до сих пор люблю…

– Саша, а как же Лена?

– Я очень хорошо к ней отношусь. И сделаю все, чтобы она была счастлива. Ей ведь нелегко в жизни пришлось… Да вы и сами знаете, чего я вам объясняю.

– А как вы думаете, она вас любит?

– Да нет, конечно, бог с вами. Просто так честнее получается, вам не кажется? Мы оба знаем, чего хотим…

– Не знаю, Саша. Я думаю, что иметь возможность постоянно находиться рядом с любимым человеком – это уже счастье.

– Нет, Машенька, к сожалению, это не так. Это счастье с годами в такую муку превращается, что не знаешь, как от нее избавиться! Один только способ и остается – бежать сломя голову…

– Да? А мне кажется, что огромное количество мужчин и женщин, тех, кто безответно любит, позавидовали бы вам. Честное слово! Да многие полжизни бы отдали за возможность жить с любимым! Потому что это же ваша любовь, сладкий тяжелый крест, Богом данный, и нести его надо до конца, а не сбрасывать с плеч на полдороге!

– Я тоже думал об этом, Маша. Только смысла нет в такой жизни. Я лучше буду любить на расстоянии. Это ведь тоже крест, только он, пожалуй, еще тяжелее.

– Да, наверное, тяжелее… На расстоянии – это тяжелее, – грустно согласилась Маша, выпрямляясь во весь рост и рассматривая свои грязные от травы руки.

– А насчет Лены вы не сомневайтесь. Я буду ей хорошим мужем. В ее понимании, конечно. Буду надежным тылом, верным другом, защитником. Она хочет построить свою семью, как строят новый дом – все рассчитать, ничего не упустить, все правильно спланировать, не выбиться из графика сдачи объекта… Она все это получит. Многие семьи так живут, и ничего, не мучаются!

– Нет, Саша, не согласна я с вами. Не убедили вы меня.

– Это потому, что у вас все хорошо. Не были вы в моей шкуре!

– Да откуда вы знаете?!

– Лена рассказывала мне и о вас, и об Инне. Вы знаете, она вам обоим очень завидует. Куда ж от нее денешься, от зависти? Глядит на вас, и все время ей кажется, что она ущербна. У вас есть семьи, а у нее нет. Так что любым способом, но она должна взять эту планку, и все тут! И никто ее в обратном не убедит! Так что наш брак будет абсолютно честным, не сомневайтесь!

– Где ж тут честность? Ее-то сердце свободно, а вы до сих пор свою жену любите!

– Вот она мне и поможет ее разлюбить!

– Ну дай бог, чтобы так и было, Саша… Я ведь совсем не против. Скорее даже наоборот!

– Ой да ты моя девонька-помощница! – услышала Маша голос бабы Нюры за спиной. – Да неужто ты мне все грядки переполола? Ой спасибо тебе, доча! А то мне уж совсем невмочь самой-то…

Они втроем вернулись во двор, где в тени большой яблони на столе из толстых, почерневших от времени досок стоял огромный старинный самовар.

– Он что, настоящий? – удивилась Маша.

– Ну а какой же еще! И самовар настоящий, и вода ключевая, и чай с травами я заварила…

– У мамы здесь все настоящее, не то что у меня… – грустно усмехнулся Саша, садясь за стол. – Вот попьем чаю, а после я вам, Машенька, свои иконы покажу. Тоже настоящие, старинные. Мне их на реставрацию из всех окрестных деревень несут.

– Скоро девки проснутся, как раз и банька протопится! Ох уж я вас напарю! У меня свои секреты есть, выйдете из баньки молодешеньки, здоровешеньки! Пойду сейчас травы запарю да меду из погреба достану…

Баба Нюра, переваливаясь тяжелой утицей, заковыляла в сторону дома.

– Старенькая совсем стала… – задумчиво проговорил ей вслед Саша. – Вижу, переживает из-за меня. А как ей объяснишь, почему я от жены сбежал? Не поймет. Она-то умеет всех любить одинаково, не требуя к себе ответной любви. Сколько она своим детдомовцам помогала, каждого облизать была готова. Последнее отдаст, если попросят… А ведь никто, кроме Лены, и не вспоминает о ней. Хотя чего с детдомовца требовать? Для него эта любовь как дождевая капелька, без самого дождя ничего не значащая…

На крыльцо, потягиваясь, вышла заспанная Ленка. Потрясла головой, отгоняя дурман похмельного сна, медленно пошла по траве к столу с самоваром.

– Саш, налей мне чаю покрепче! Голова раскалывается.

– Ну да, кто ж пьет водку в такую жару! – наливая в чашку пахучую заварку и сочувственно глядя на Ленку, произнес Саша. – Ничего, сейчас в бане из тебя все похмелье выйдет!

– Не хочу я в баню! Принеси мне лучше мою сумку из дома, у меня там аспирин есть.