Сделав заказ и удобнее устроившись в кресле напротив окна, Джейн, наконец, завела разговор о том, что меня волновало с самого утра.

— Я обещала рассказать тебе о Филиппе. Могу ответить на все вопросы. Спрашивай.

— Как вы познакомились? — выпалила я без раздумий. У меня до сих пор не укладывалось в голове, как это возможно, чтобы столь милая и обаятельная девушка добровольно общалась с таким тираном.

— Знала, что ты спросишь об этом. Все просто. Мы учились вместе в частной школе. Было время, я даже была влюблена в него. Ну, конечно, до того, как узнала, что я не в его вкусе, — улыбнулась она и сделала большой глоток воды из стакана, который стоял на столе.

— А что с его семьей? Почему Филиппу так важно, чтобы именно я сыграла роль его девушки?

— Прежде чем я отвечу, ты должна четко запомнить, кто вообще входит в это семейство.

Я послушно кивнула, и лишь убедившись, что я вся внимание, Джейн продолжила:

— У него есть младшая сестра Хулия. Ей шестнадцать, и у нее сейчас самый трудный возраст. Потому, если увидишься с ней, готовься к косым взглядам и сплетням за спиной. Когда я впервые появилась в их доме, этой девочке было всего шесть, но уже тогда она распустила слух, что Филипп привел в дом эскортницу. Я, наверное, месяц не могла понять, почему все стараются избегать меня.

Я закашлялась. Начало истории было так себе.

— Родители Филиппа — Паула и Пабло. Когда-то Пабло начинал свое дело с самых низов, и, на удивление, сумел пробиться. Теперь его знает вся Испания. У его ресторанов безупречная репутация, и работают там кулинарные гении. Я, честно, сама ни разу не слышала, чтобы кто-то отзывался об их семействе плохо, или об их ресторанах. Возможно поэтому их даже приглашали на ужин к английской королеве.

У меня отвисла челюсть. Похоже, Ферретти действительно были какими-то аристократами международного уровня.

— Но я все равно не понимаю. Как ориентация сына повлияет на бизнес?

— В том-то и дело. Ты не представляешь, насколько важно слово Пабло в этой семье. А он, к сожалению, не принимает того, чего не понимает. Но я думаю… — вдруг прошептала девушка, хотя рядом никого не было, и она могла говорить вслух, — я думаю, Филипп просто боится, что отец, разочаровавшись в нем, не оставит ему в наследство положенные проценты. К тому же, всем известно, что Филиппа отец любит меньше, чем старшего сына.

— О, есть еще один Ферретти? — тут же влезла я, заметив новую деталь в повествовании.

— Да. В любой хорошей истории есть старший брат, — ухмыльнулась она. — Фернандо Ферретти старше Филиппа всего на два года. Но, похоже, что именно в нем Пауло видит будущего наследника своей компании, что не может не обижать Филиппа.

— Хмм, этот Фернандо такой же, — я закашлялась, — такой же собственник, как и его братец?

— Фернандо, о, нет! Ему, как мне всегда казалось, нет дела до компании отца и всех этих бизнесов. У него более горячие увлечения, — Джейн прикрыла ладонью лицо, чтобы скрыть легкую улыбку. — Что-то вроде боев с быками, гонок, и, конечно же, девушек. Но я давно не общалась с ним и могу ошибаться.

— Так у него, значит, приоритет в сторону женского пола? — уточнила я смущенно.

— Еще как, — Джейн снова рассмеялась. — У него, наверное, были романы со всеми хорошенькими девушками в Испании, да и не только в Испании.

— И с тобой? — ухмыляясь спросила я, замечая, как Джейн краснеет, когда рассказывает про Фернандо.

— Ну я бы не назвала это романом. Так, легкий флирт, который закончился так же внезапно, как и начался, — ответила она спокойно, но я понимала, что в душе у нее все горит, когда она вспоминает об этом загадочном брате. И тогда я быстро перевела тему, чтобы не будоражить ее прошлое.

— Расскажи мне лучше о Филиппе. Я должна знать все о его детстве, семье, увлечениях. Да и история нашего знакомства тоже вряд ли подойдет для широкой общественности. Может, он придумал другую версию?

Девушка сидела напротив меня и продолжала задумчиво постукивать ноготочком по стакану воды.

— Разумеется, я все тебе расскажу. А теперь давай по порядку, — и моя спутница начала рассказ длинною в жизнь о мужчине, с которым я теперь была связана опасным договором.

***

Только около семи вечера я вернулась домой. Домом, как известно, я теперь называла роскошный петхаус Филиппа, в который меня поселили чуть ли не насильно. Я быстро поднялась на свой этаж, доверив консьержу пакеты с одеждой. Моя жизнь изменилась так быстро, что я никак не могла поверить, что это не сон.

Уже выходя из лифта и открывая входную дверь, я через щель между полом и дверью заметила, что в коридоре горит свет. Это было странно, учитывая, что я точно не включала его, когда мы с Джейн уходили утром из дома.

Я вошла внутрь. Из кухни приятно пахло пряностями и жареным мясом. Теперь стало совершенно очевидно, что в квартире я была не одна.

Сняв обувь, я проследовала на кухню, откуда шел столь дивный запах.

— Добрый вечер, — услышала я бархатистый мужской голос, едва оказалась в дверном проеме.

Около плиты, в льняном фартуке, накинутом на полурасстегнутую белую рубашку, стоял Филипп. В одной руке он держал открытую бутылку красного вина, в другой — деревянную лопатку, с которой стекал кремовый соус.

— Добрый вечер, — ответила я недовольно.

Конечно, это был его пентхаус, и он имел полное право появляться здесь, когда захочет, но я не была к этому готова. Сегодня я хотела побыть одна.

— Джейн хорошо влияет на тебя. Теперь ты хотя бы выглядишь презентабельно, — больше не глядя на меня отметил мужчина, вернувшись к своему соусу.

Я лишь фыркнула.

— Я не просто так здесь. Мне нужно обсудить с тобой кое-что. Садись за стол.

— Говори, — велела я строго, но даже не думала садиться с мужчиной за один стол.

— Ты плохо слышишь меня? Сядь за стол. Я говорю тебе это как твой шеф.

— Вот именно, ты всего лишь мой босс. Не Бог, не царь, не господин, чтобы указывать мне, что делать.

Филипп медленно повернул голову, опешив от моей дерзости. Затем он спокойно отложил бутылку и лопатку, вытер руку о полотенце и внезапно направился на меня. Я не успела даже испугаться, настолько быстро мужчина оказался совсем близко ко мне. Так близко, что я ощущала его дыхание на своих губах. Черные глаза Филиппа пронзали меня насквозь, и по спине пробежал холодок. Да, он был геем, но, не знай я этого, наверняка решила бы, что он хочет наброситься на меня и трахнуть.

— Нет, дорогая, — он коснулся своей ладонью моей обнаженной кожи на ключице, которая заманчиво выглядывала из-под топа, — ты в моей одежде, в моем доме, ты ешь мою еду, ты работаешь на меня. Каждый твой вздох принадлежит мне. Ты полностью моя.