В рапорте Николаю I от 12 октября 1827 года Гейден писал: «Не нахожу достаточных выражений, дабы изъяснить в. в-ву храбрость, присутствие духа и усердие капитанов, офицеров и нижних чинов, оказанные ими во время кровопролитного сего сражения; они дрались, как львы, против многочисленного и упорного неприятеля, а в особенности отличились капитаны Лазарев, Авинов, Свинкин, Богданович и Хрущев».

Любопытную деталь сообщил Рыкачев о затоплении турецкого фрегата, упомянутого выше: «Сегодня пущен ко дну турецкий фрегат, взятый кораблем «Александр Невский». Тогда же отпущены и взятые на нем турки. Отпуская их, мы дали им на три дня сухарей и бочку масла. Как кажется, они живо чувствуют наше доброе с ними обхождение, и многие изъявили даже желание остаться у нас».

Союзная эскадра находилась в Наварине до 13 октября, занимаясь починкой кораблей. Нахимов писал, что «нам надобно все новые мачты, стеньги, нижние реи, надобно все переменить многие перебитые бимсы[23], кницы, заделать пробоины и прочее. Надобно почти весь новый стоячий такелаж, многие нижние ванты и штанги перебиты даже в нескольких местах». Эти дни прошли спокойно, хотя «турки бродят по утесам с ружьями и грабят свои суда, стоящие у берега. Они безопасно проезжают с одной стороны бухты на другую и вообще мало стесняются нашим присутствием. Пушечной пальбы уже совсем не слыхать... Батареи молчат», как отмечал Рыкачев.

Он же рассказал об интересных деталях событий, предшествовавших Наваринскому бою. О них поведал пленный турецкий чиновник. Оказывается, Тагир-паша и Мухарем-бей советовали Ибрагим-паше принять условия Кодрингтона, но тот наотрез отказался, полагая позицию турецкого флота неприступной. Увидев входящий в бухту союзный флот, Ибрагим-паша сказал своей свите: «Вот наши призы». Он отдал приказ своим капитанам встать на якорь, а в первую же ночь, когда союзный флот будет стоять в заливе, внезапно взять на абордаж все его суда. «Приказание это, — пишет Рыкачев, — к нашему счастью, исполнено не было, иначе наш флот, вероятно, не отделался бы так дешево».

Отметим, что дело не в том, что приказание Ибрагим-паши не было выполнено, а в том, что его просто невозможно было выполнить: Кодрингтон начал входить в залив в полдень, а к 6 часам вечера все уже было кончено. Другое дело, если бы Ибрагим-паша проявил хитрость: сделал вид, что не намерен драться и тянул бы время до ночи. «Дешевизна» же состояла в следующем: ни одной потери в кораблях, 2 убитых офицера (оба русских) и 171 убитый матрос (57 русских, 73 англичанина и 41 француз); ранены 25 офицеров и 562 матроса.

Это блестящая победа стала возможной в первую очередь благодаря отличной организации, взаимопониманию между тремя адмиралами и тесному взаимодействию трех эскадр. В первом донесении царю Гейден писал: «В продолжение сей достопамятной битвы три союзных флота соревновали один другого в храбрости. Никогда не видно было столь искреннего единодушия между различными нациями. Взаимные пособия доставались с неописанною деятельностью; при Наварине слава английского флота явилась в новом блеске, а на французской эскадре начиная от адмирала Риньи все офицеры и служители явили редкие примеры мужества и неустрашимости». И во втором рапорте: «Примерное единодушие, с которым действовали корабли соединенных эскадр, превосходит всякое вероятие; казалось, что мысли всех обращены были к одной и той же цели и что эскадры сии принадлежали одной и той же нации».

14 октября 1827 года русская эскадра вышла из Наварина и 27 октября прибыла на Мальту, где уже стояла английская эскадра. Перед отплытием адмирал Кодрингтон издал приказ следующего содержания:

Прежде нежели соединенная эскадра оставит место, ознаменованное ею столь решительной победой, главнокомандующий поставил себе приятною обязанностью изъявить всем 22 офицерам и нижним чинам, на эскадрах сих находящийся, высокое свое понятие о чрезвычайной храбрости и деятельности их, очевидцем коих он был 8 октября. Он совершенно уверен, что ни в каком флоте, принадлежащем далее одной и той же нации, не могло быть оказано более единодушия в действии, как то ознаменовано было на эскадрах трех наших союзных держав в сем кровопролитном и гибельном для неприятеля сражении. Он в особенности приписывает сие славным подвигам своих сподвижников, господ контр-адмиралов, подвиги которых послужили примером многим кораблям их к столь скорому и искреннему вспоможению, доставленному от одного другому в самом жару и смятении сражения. Таковое единодушие к общей цели, таковое хладнокровие и храбрость среди сильного огня и столь примерная точность в действии орудиями была следствием одержанной победы над благоразумно приуготовленными в превосходнейшей силе неприятелем и кончилось тем, что турецкий и египетский флоты получит должное наказание за неисполнение данного им обещания.

Надменный Ибрагим-паша обещался не оставлять Наварин и не препятствовать действиям союзного флота, но бесчестно изменил данному им слову. Союзные лее начальники дачи обещание истребить турецкий и египетский флоты, ежели хоть один выстрел будет сделан по которому-либо из их флотов, и с помощью храбрых тех людей, коими счастье они имели командовать, в полной мере исполнили обещание свое. Из 60 военных судов, флот их составлявших, остался только один фрегат и до 15 мелких судов, и те в таком положении, что едва ли когда в состоянии будут вступить под паруса.

Таковая победа не может быть одержана без пожертвования жизнью многих людей, и главнокомандующий в полной мере скорбит о потере многих лучших и храбрейших воинов. Одно лишь утешение находит он в том, что они пали, исполняя долг свой в избавлении страждущего человечества.

Боевые повреждения «Азова»: а — левый борт; б — правый борт; в — корма

Неизвестный художник. Корабль «Азов» после Наваринского сражения входит в порт Ла-Валлетты. 1827 год

Командир линейного корабля «Азов» и начальник штаба русской эскадры М.П. Лазарев

И.К. Айвазовский. Порт Ла-Валлетта на острове Мальта

Главнокомандующий изъявляет искреннюю свою признательность высоким своим сподвижникам, господам контр-адмиралам за благоразумное и отличное управление своими эскадрами, а также капитанам, офицерам и нижним чинам за точное исполнение возложенных на них обязанностей и мужество, с которым истребили они своих противников.

Участники Наваринской битвы были щедро награждены монаршей рукой. Командующий русской эскадрой граф Логин Петрович Гейден удостоился чина вице-адмирала, ордена Св. Георгия 3-й степени, а также получил французский орден Св. Людовика 1-й степени и английский орден Бани 2-й степени большого креста. Николай I наградил Эдварда Кодрингтона орденом Св. Георгия 2-й степени, а Андре Даниэля де Риньи — орденом Св. Александра Невского.