Я неспешно, скорее картинно, закрыл за собой дверь и даже провернул в замке щеколду на пару оборотов. А то, не дай бог, ещё начнёшь кричать и звать на помощь. Да, так и не сняв с рук перчаток.

– Крис, так нельзя. Это всё неправильно! Всё, что ты пытаешься нам навязать – всё это НЕПРАВИЛЬНО! Почему ты не можешь просто забыть и отступить? Ты же сам скоро женишься! И ты первый это сделал! Первый отступил и ушёл в тень!

Лучшая защита – это нападение? Что ж, похвально. Только не в моём случае.

– Я это сделал на обоюдных условиях, взяв с тебя и Кэвина слово, что ты, в конечном счете, уйдёшь в закат. Но вы, с какого-то хера, почему-то решили, что я передумал и готов теперь лицезреть вас вместе всю оставшуюся жизнь! Знаешь, мне даже неинтересно, кому именно из вас принадлежит данная идея. В любом случае, вы нарушили свои обязательства со своей стороны. Поэтому нечего строить из себя невинную жертву и прикидываться пятилетней девочкой перед большим злым дядей! Ты отдавала себе отчёт во всех своих последних действиях, прекрасно зная, как я могу на них отреагировать. Я уже молчу о том факте, что ты также прекрасно знаешь и кто я такой, и на что способен. Так что, просить прощение за дальнейшие последствия я не собираюсь.

Конечно, ты продолжала благоразумно отступать и пятиться, пока я делал размеренные в твою сторону шаги, продолжая сверлить твоё побелевшее от страха лицо прессующим взглядом. Не спеша, фут за футом загоняя тебя в смежную спаленку и опять не обращая никакого внимания на собственное пальто, в котором даже в слабо протопленном помещении уже ощутимо бросало в жар и пот. Всё, что меня интересовало и от чего не по-детски вело – твоё состояние, реакция и выражение оцепеневшего личика абсолютно беспомощной и давным-давно загнанной в угол жертвы.

Безумно сладкие мгновения, от которых за считанные секунды в жилах вскипала кровь, тут же выстреливая вместе с немалыми дозами адреналина по мозгам и в пах. Странно, что у меня получалось выделять при этом хоть какие-то мысли и даже переводить их в осмысленные фразы.

Но попав в твою спальню, услышав почти забытый аромат твоей обособленной квартирки – маленького личного мирка, заполненного лишь твоими вещами, твоими запахами и твоими следами – а потом увидев на краю небрежно заправленной кровати дорожную сумку и чемодан от Луи Виттона (совершенно не вписывающие в окружающую обстановку), меня словно закоротило… Всего на несколько секунд, резанув по желудку болезненным спазмом и долбанув в голову неслабым разрядом навылет.

– Крис! Ну, сколько можно? Ты сам говорил, что ни к кому не привязываешься! Зачем?.. За что ты так со мной?

– За что? – я коротко хмыкнул, или сипло рыкнул, нервно и ненадолго оскалившись, чтобы тут же припечатать тебя к месту недобрым взглядом и сократить последние между нами дюймы, буквально загоняя тебя в «угол». Вернее зажимая между собой и изножьем кровати. – А догадаться никак, да, Марго?

– Нет, Крис! Никак! Почему тебе можно жениться на другой, а мне выходить за муж за твоего брата – нет? Тебе же плевать на Адри! Ты её в упор не замечаешь, едва не прилюдно унижая и нисколько не скрывая своего к ней отношения!

Всё ещё пыжишься, да? Хорохоришься? Пытаешься что-то там до меня донести, с гордо вскинутой головой и уже блестящими от набежавших слёз глазками. Гордый воробушек, такой же серый и беспородный, коих в этом мире тьма тьмущая. Но мой охреневший зверь уже бьётся в истерике именно от твоей грёбаной близости и сводящего с ума ТВОЕГО естественного запаха. Рвётся сомкнуть на твоей лебединой шейке оскалившуюся пасть и надкусить бешено бьющуюся жилку сонной артерии. Тем более, что мне не стоит вообще никаких усилий сделать это прямо сейчас. Не говоря уже о том, что как раз за этим я сюда и пришёл.

– Если ты так и не поняла, я могу это делать с кем бы то ни было и где бы то ни было, а не только с Адрианн. И с Кэвином, и с тобой, и с тысячами других людей. Но это не отменяет того факта, что мне придётся на ней жениться, как бы я к ней не относился, и как бы этого не хотели другие. У меня нет выбора! А у тебя он есть! И всегда был. Только ты почему-то воспользоваться им не захотела. А теперь ждёшь, что я просто закрою на это глаза и просто буду терпеть всё ваше показушное дерьмо дальше?

Знала бы ты, бл*дь, что мне всё это стоило? Говорить относительно ровным голосом, глядя в твои треклятые глазища, сходить с ума от одержимости и… Едва не хрипеть от дичайшей боли, выворачивающей наизнанку всю мою душу вместе с внутренностями будто ржавыми лопастями.

Когда-то я намеренно себя ею наказывал, понимая, как никто другой, что я заслужил её за все свои смертные грехи. Но теперь… Нет, моя милая… Почему только я один должен переживать её снова и снова? Ты заслужила её не меньше моего. Сделала бы всё так, как я тебя просил, глядишь, может быть и пронесло. А теперь… Теперь мы пройдём через этот ад вместе, как и должно одержимым друг другом любовникам. Разве ты не об этом когда-то тайно мечтала? В болезни и здравии. В любви и боли. Пока смерть не сведёт нас окончательно на той стороне Тьмы…

_____________________________

**«залечь на матрацах» – цитата из «Крестного отца» Марио Пьюзо, означающее то же, что и «залечь на дно» с повышенной боевой готовностью

* * *

– Раньше ты закрывал глаза, причём постоянно. Что такого изменилось в этот раз, Крис? Почему не можешь просто оставить меня и Кэвина в покое?

– Потому, что мне так захотелось, Марго. И потому, что могу делать то, что хочу.

Ты держишься из последних сил, и я это чувствую, как никто другой. Твои страхи, твоё физическое и психическое напряжение. Кажется, протяни я сейчас к тебе руку – почувствую лёгкое сопротивление между тобой и окружающим тебя воздухом. Тот самый защитный барьер, который ты так безуспешно пытаешься воздвигнуть меж нами. А так же вибрацию твоего зашивающегося сердечка – надрывную, отчаянную и абсолютно беспомощную.

Более того, я могу всё это смять. Подмять под себя. Одним чётко выверенным движением. И это осознание доводило меня до полного исступления. До того предела и опасной для нас грани, которую я собирался вот-вот переступить.

– Пожалуйста! Крис! Уйди. Я думала, ты уже давным-давно мною наигрался!..

А вот это было действительно очень больно. Резануло так – в самую пору задохнуться и временно ослепнуть, особенно от кратковременной шоковой парализации. Особенно, глядя в твои честные-пречестные глазки, которые ты для наглядности распахнула во всю ширь, попытаясь через их умоляющий взгляд докричаться до моего упёртого и вроде как здравого разума.

– Хорошо, Марго. – да и голос, мать его в жопу, таки подрезало, несмотря на мою внешнюю невозмутимость. Хотя удержаться и не схватить тебя за горло раньше времени каким-то чудом да удалось. – А теперь так же, со схожей экспрессией и от всего чистого сердца скажи, что ты любишь Кэвина и готова прожить с ним всю оставшуюся жизнь без измен, без мыслей обо мне, без единого шанса снова оказаться в моей постели. Скажи, что ты действительно любишь и любила только его. И тогда я уйду. Просто уйду из вашей жизни уже навсегда и прямо сейчас.