Мартин поставил картины на место. Он ничего не понимал в живописи: его профессия казалась ему очень важной, не оставлявшей времени для бесполезных хобби. Но он почувствовал, что у Николь есть талант.

Затем Мартин стал смотреть другие картины и был удивлен сменой настроения Николь. Как если бы она вдруг сошла с ума. Она ведь умела рисовать, это было видно из прошлых картин. Но тут были только странные пятна и длинные полоски. Мартин присвистнул. Он смог бы нарисовать сколько хочешь таких, даже с закрытыми глазами! С Николь, конечно, не все в порядке. Когда умеешь рисовать лошадей так, как на предыдущей картине, когда можешь передать такое точное изображение мельницы, когда способен нарисовать такой правдивый автопортрет, как тот, где она кормит ребенка, совершенно нет необходимости малевать эти ужасы.

Если только не сходишь с ума.

Точно, у Николь что-то с головой.

Он увидел еще одну стопку картин — то же самое. Мартин просмотрел все картины одну за другой — тот же отчаянный призыв о помощи: Николь рисовала какие-то странные цветовые пятна, расплывчатые, бесформенные тени, на которые накладывала потом изображения лиц, пейзажей или трудноузнаваемых предметов. Элементы окружающего мира превращались на ее картинах в бессмысленный взрыв красок. Последнее произведение, еще не законченное, стояло на мольберте посреди мастерской. Оно, наверное, отражает ее теперешнее состояние… Своими работами Николь заявляла о собственном помешательстве, она соскальзывала в безумие, удаляясь от реальности…

Мартин посмотрел на картину на мольберте: угол замка возникал из зеленых джунглей, как будто хотел вырваться из них. Он долго стоял перед холстом, размышляя, знает ли Даниель Берже о проблемах жены. Вряд ли. Этот делец думает только о своем заводе — как бы повыгоднее продать его немцам! Неудивительно, что Николь захотела нанять Мартина! Она нуждалась в помощи и знала об этом. Ей необходимо плечо, на которое можно опереться. Нужен кто-то, кто мог бы ее поддержать, направить… Увидев его спустя столько лет, она поняла, что судьба протягивает ей руку.

Он не ошибся. Все признаки налицо. Он появился вовремя.

Мобильный завибрировал у него на поясе, прервав поток размышлений. Это была Николь — просила приехать за ней в галерею.

— Не волнуйтесь, сейчас буду, — ответил он.

Мартин колебался. Должен ли он уничтожить эту картину перед уходом? Несколько порезов скальпелем или удар ногой… Он бы оказал ей услугу. Но разве уничтожить симптом достаточно для того, чтобы победить болезнь? Она сама должна уничтожить свою картину.

Но конечно, по собственной воле она этого не сделает. Она пригласила для этого его. Чтобы он помог ей. Вывел из этого состояния.

И она может рассчитывать на него, он ее вытащит. Силой, если понадобится.

В отличие от кабинета Берже на фабрике, где царили сталь, хром и стекло, кабинет в замке был выдержан в старинных традициях и обставлен деревянной и кожаной мебелью. С одной стороны, образ динамичного бизнесмена, с другой — традиционные привычки знати.

Мартин Лансуа сдержал улыбку. Человек, сидящий напротив него, казался ему теперь, когда он узнал о нем побольше, таким напыщенным. Ему хватило недели, чтобы раскусить его. Мартин не мог забыть, что перед ним тот, кто хочет продать свое дело немцам! Он даже не отдает себе отчета, что его жена сходит с ума. Тогда как должен был бы заниматься ею. У этого человека есть все: деньги, хорошая семья, но он всего этого не заслуживает.

Даниель Берже облокотился на стол, соединил пальцы рук и приветливо посмотрел на своего собеседника.

— Итак, — сказал он, — у вас было время осмотреться. Каков ваш вердикт?

Мартин откинулся в кресле и скрестил ноги. Затем поправил складку на брюках и положил локти на подлокотники кресла. Он специально оделся в костюм цвета хаки, что придавало ему вид военного. Он хотел, чтобы собеседник увидел в нем специалиста по безопасности, а не просто шофера.

— Я знаю, вам это не понравится, но ситуация просто катастрофическая.

Он удовлетворенно отметил, что улыбка сошла с лица Даниеля, но остался бесстрастным, продолжая сидеть неподвижно. Он только докладывал о ситуации, которая не зависела ни от одного из них.

— Что, до такой степени?

— Даже хуже. В доме установлена система сигнализации, но она ни с чем не связана. Никакого видеонаблюдения, ничего.

— Так уж ли это необходимо? Ведь дома всегда кто-то есть.

— В принципе да. Но представьте себе: слуги отсутствуют, вы уехали, ваши жена и дети дома, с ними нахожусь я. Кто угодно может войти на территорию, и ваша система сигнализации его не остановит.

— Сирена…

— …она не слышна дальше ворот, а ближайший сосед живет в двух километрах от вас.

Даниель Берже нахмурился, удивленный поворотом дела:

— Что вы предлагаете?

— Следует все пересмотреть. В первую очередь ставни. Их надо укрепить, заменив некоторые на металлические. Также заменить решетку ворот на более мощную, такую, которую не пробьешь машиной.

— Вы полагаете…

— Такое уже случалось. Таран. Обычно такой способ применяется, чтобы пробить витрину, но он годится и для решетки.

— Хорошо. Есть еще замечания?

— Перелезть через стену в некоторых местах сможет даже ребенок. Я бы посоветовал натыкать поверху бутылочных осколков, по крайней мере в самых уязвимых местах, это обескураживает и самых упрямых. Надо поскорее установить их хотя бы кое-где по стене — в целом это будет метров двести. Если кто сунется, тут же наткнется на стекла. Подумают, что они идут по всему периметру, и больше не полезут.

— Хорошо. Этого достаточно?

— Нет. — Даниель вздохнул. — Надо установить систему видеонаблюдения. Когда звонят у входа, вы открываете, даже не видя, кто пришел. Видеокамера избавила бы вас от неприятных сюрпризов. — Даниель кивнул, соглашаясь. — И еще я бы установил несколько камер в некоторых стратегических местах, чтобы можно было наблюдать за всей территорией. Можно было бы устроить пост видеонаблюдения в пустом помещении рядом с моей квартирой.

Даниель колебался.

— Я нанял вас как телохранителя и шофера. И совсем не хотел превращать дом в крепость.

Мартин снисходительно покачал головой. Берже очень предусмотрителен! Он нанял его защищать свою семью, а теперь отступал при первом же упоминании о возможной опасности.

Мартин улыбнулся и наклонился вперед:

— Я вас понимаю. Вы беспокоитесь о том, что все это может за собой повлечь. И вы правы. Поверьте, за время моего пребывания в полиции у меня было немало случаев, когда я присутствовал при грязных делишках. И экономить на этом…

— Не в экономии дело… А в том, что…

— Вы думаете, что вам это не понадобится. Может быть, и так. Но вы должны знать, что насилия в мире становится все больше. Мы живем вдали от кварталов, куда боятся заходить даже полицейские, но дело в том, что такие территории расползаются, как масляные пятна на скатерти. Думаете ли вы, господин Берже, что завтра умрете?