— Если ты продолжишь эту тему, Угрх, то я буду вынужден пристрелить тебя. — Бодров показал медведю кулак. — У тебя что, другой темы нет? — Посмотрев на Лейна, он прорычал: — Вот зачем ты ему про то сказал?

— Я их вспомнил? — удивился Лейн. — Я только Ника поправил. Тему ты развил.

— Молчать! — взревел Угрх. — Просто ответьте мне: вы способны измениться и давать потомство?

— Нет, сука! — Андрюха вытащил из костра горящую головёшку. — Я тебе шерсть пожгу, если продолжишь! Мы без самок способны только рукоблудствовать, Угрх. Однополые сношения — болезнь. Среди нас больных нет. Уяснил?

Угрх задумчиво почесал башку. Булат первый не выдержал и захохотал. Лейн и Бодров поддержали его, и пещера наполнилась дружным хохотом. Я тоже не смог удержаться и, хватаясь за живот, сказал:

— Вы ему ещё про бисексуалов расскажите и про смену пола. Про всю грязь прежнего мира поведайте!

Андрюха терпел до последнего. Показав мне кулак, тоже начал ржать. Успокоились только минуты через три. Булат, как самый отважный, всё-таки решил рассказать медведю о болезнях человечества. Угрх сперва хмурился, а затем начал издавать рвотные рефлексы. По мере поступления информации их становилось всё больше. Когда Булат закончил, медведь был не похож сам на себя. Весь какой-то поникший и раскисший, словно кусок глины под дождём. После минуты молчания опешивший мишка выдал порцию бормотания:

— Ради удовольствия… больная раса… истреблять всех больных на месте… и как к такому вообще можно было прийти…

Пещеру снова наполнил хохот. Когда стало тихо и смеяться дальше было невозможно, я намеренно создал серьёзное выражение на лице и твёрдо сказал:

— По сути, ты прав, Угрх. Мы больная раса. Но не всецело. Болеют у нас не все. Жаль, что гомосексуализм не единственная моральная болезнь. В нашем мире и другого дерьма хватает. Ты даже не представляешь, какого…

— Лучше замолчи, Никита, — в который раз показывая мне кулак, сказал Андрюха. — Темы поинтереснее и важнее имеются. Нам всем есть что рассказать и спросить. Так?

Я кивнул:

— Так, дружище. Ты вызвался — тебе и начинать…

Мы рассказывали долго и по очереди. Основным рассказчиком выступал Андрюха, и по сути, восемьдесят процентов длинной истории поведал именно он. Слушали нас внимательно, изредка задавая умелые вопросы, которые почти не нарушали линию повествования. Пару раз рот открывал Лейн, но только с целью внесения ясностей в тех моментах, которые нам остались непонятны. О том, что можно поесть, даже и не думали. Медведь стойко терпел болтовню и следил за костром. Стенли, он же Фот, был незаметен.

Закончив, мы начали слушать рассказ Саши Бодрова и Булата Мусина. Их история оказалась длиннее на порядок и не менее интересна. О ней можно было написать книгу, а которой будет добрая половина уделена перестрелкам и погоням. Жалко, что в их истории много смертей. Радует, что из близких знакомых никто не погиб. Осипов Илюха и Пашка Кузнецов могли умереть, но благодаря вмешательству медведя выжили. Если бы не Угрх, появившийся в последний момент, то было бы гораздо больше смертей. Мохнатый помощник не только лечил, но и помогал сбросить погоню. «Светлое Будущее», даже прекратив существовать, не успокоилось. Теперь оно зовётся «Фениксом». Название изменилось, а вот суть осталась прежней.

— …как-то так, — закончил рассказывать Саня и тяжело вздохнул. Подобных вздохов было минимум двадцать штук. — В одном небольшом посёлке мы познакомились с молодым автором. Он выслушал нашу историю и обещал написать по ней книгу. Даже название придумал. Друзья в беде не бросают! Вам, кстати, тоже не мешает при возможности ему свою историю рассказать. А желательно Ермакову. От начала, как в этот мир попал. Думаю, что книжка получится интересная. Даже не книжка, а целая серия книг. Даже название я придумал. Иной мир!

— Ну всё-всё, Сань, понесло тебя. — Андрюха положил руку товарищу на плечо. — Хватит на сегодня историй. Давайте поедим. Есть в ваших рюкзаках что-нибудь вкусное? И это, время не подскажете?

Бодров полез в рюкзак. Булат, взглянув на руку, сказал:

— Без семи минут три ночи сейчас. Впрочем, тут это не сильно важно.

Саня вытащил бутылку водки и протянул Андрюхе. Затем из рюкзака была вытащена тушёнка. У медведя тут же заблестели глаза. Усмехнувшись, Бодров бросил пару банок мохнатому наркоману, и они мгновенно отправились в пасть. Даже звука сминаемой жести не было.

— Новость есть одна. Она мелкая, но неприятная. Тебя касается, Никита. — Булат, взглянув на меня, продолжил распаковывать свой рюкзак.

— Не томи тогда, — сказал я.

— Баба твоя, ирландка, убежала, в общем. — Вытащив два тряпичных свёртка, Булат положил их на каменный пол. — Кейли же её зовут, да? Точно, Кейли. Ждала тебя месяц, горевала, пока не появились англичане на потрёпанном «ренджике». Фамилий не помню их. Впрочем, это не важно. Там её друг бывший, как мы поняли. Англичане встряли в лесах неслабо, но сумели чудом выжить. Добра у них, что странно, навалом оказалось. Прибарахлились и двинули в Светлый. Кейли с их отпрыском умотала. Мы не стали препятствовать. Сам понимаешь, не до этого было. Да и не было нас тогда уже в посёлках. Думали, как вас выручать. Новости из третьих уст узнали.

— Не велика потеря. — Я пожал плечами и улыбнулся. — Что мне теперь, горевать, что ли?

— Ну и правильно! — воскликнул Андрюха, открыв бутылку водки. — Баб в этом мире немного, но нам точно хватит. Надо за встречу выпить. Стаканы вынимаем…

Новость о Кейли меня совсем не задела. До сегодняшнего дня и не вспомню, когда в последний раз думал о ней. Помню, по глупости о какой-то исключительной любви мечтал. Не знал, что всё так повернётся. Не до любви сейчас. Но от женских объятий я бы не отказался. Скажу себе больше — мечтаю о них! Истосковался я по противоположному полу. Кейли желаю счастья с… как его звали-то? Вроде Джордж. Да, Джордж Хардман. Повезло англичанам. Выжили.

— Угрх, ты так и будешь молчать? — спросил Андрюха, разливающий водку по армейским термокружкам. — Может, расскажешь, как нашёл нас? И что в горах было? И каким способом на друзей наших вышел? А ещё о Стенли расскажи и как он до такой жизни докатился, что имя сменил. Как по-вашему Фот звучит?

— Отвечу, пожалуй, — буркнул Угрх. — Фот по-нашему глупый. На другие вопросы ответов не ждите.

— Ну раз нет ответов, то и нет тушёнки. — Я хитро улыбнулся медведю.

— Есть тушёнка, нет тушёнки — ответов всё равно не будет. — Медведь показал острые зубы. — Если я помогаю вам, значит, я того хочу.

— Если мы пьём водку, значит, мы хотим пить водку! — сказал Лейн и засмеялся. Мы поддержали его, но не слишком активно.

Медведь, зарычав, решительно встал и подошёл к бывшему королю наёмников. Тихо сказал:

— Пей, и я начну осмотр.

Водку Адриан выпил, не поморщившись. Следом выпили мы. Я взял в руки банку тушёнки и принялся с аппетитом есть, не забывая откусывать от чёрствой лепёшки солидные куски.