Зеленая душа Эркейда Кримзона - Галина Вайпер

– В конце концов, – громко сказал я, – это всего лишь вода, и ничего более.

Разговаривать приходилось самому с собой, потому что больше все равно было не с кем. Восседая в полном одиночестве посреди уходящего за горизонт океана, я видел вокруг одну воду, только воду, много воды – сине-зеленой, спокойной, соленой. Сказать, что мне становилось неуютно от ее избытка, было бы, мягко говоря, неправдой. Кишки скручивало в веревочку от страха. При первом посещении планеты Милькит наш корабль только чудом не булькнул на дно. После этого вода в количестве, превышающем объем хотя бы моей собственной ванны, стала доводить меня разве что не до судорог.

– Стыдись, – неубедительно воззвал я к себе, – нашел чего испугаться!

Вообще-то по должности мне не полагается бояться даже черта с рогами. Но после неудачного потопления моя чувствительная натура ухитрилась вывести из душевного равновесия даже главного психолога Управления. Три месяца встреч с ней только укрепили меня в мысли о невозможности работать в ближайшее время.

Когда мои страдания надоели Карлите хуже горькой редьки, она, недолго думая, отправилась к Шефу и заявила, что бессильна перед упорством одолевшей меня фобии. Мне этот фортель показался абсолютно неэтичным, тем более что Шефу все, кроме работы, было глубоко по фигу, и он совершенно не собирался со мной церемониться – кто делами-то будет заниматься? Так что он вызвал меня к себе и кратко объяснил, чего я стою, употребив не более трех выразительных слов в разных сочетаниях.

После этого мне осталось только пожать плечами, отодрать зад, намертво приросший было к удобному стулу в кабинете Карлиты, и направить травмированный организм в сторону космодрома. Вики, осатаневшая от необходимости сидеть на грунте без дела, бесцеремонно схватив меня за шиворот, с нескрываемым злорадством затащила на судно. То есть «за шиворот», конечно, всего лишь речевой оборот, но если бы этой даме представилась такая возможность, она бы, ни на секунду не задумавшись, ею воспользовалась.

– И правильно, – возразил я своим неприятным воспоминаниям о беседе с начальством, – а работать за меня кто будет?

К сожалению, дела сами по себе не делаются, их всегда приходится кому-то выполнять. Именно поэтому быть классным специалистом невыгодно. На тебя всегда есть спрос вне зависимости от состояния твоих мозгов. Поэтому я здесь, и меня тошнит от обилия воды вокруг. А ведь с нами тогда ничего, собственно, и не случилось.

Вики не очень удачно приземлилась, потому что местный, с позволения сказать, космодром располагался на вершине малюсенькой скалы. Корабль только мог упасть в воду. Да даже если бы и упал, что изменилось бы? Эта коробка идеально приспособлена для безвоздушных условий, ее абсолютно герметичный корпус выдерживает сотни атмосфер. Ничего бы с ней не случилось, даже если бы она погрузилась на самое дно проклятого океана. Самое смешное, что я прекрасно все это понимаю. Нашли бы, достали бы, какие проблемы? И все-таки…

– Все-таки, – задумчиво буркнул я под нос, – из каких только передряг я не выкручивался раньше…

Ощущения, которые я тогда испытал, так сказать, авансом, мне не понравились. Я живо представил себе, как смотрю в иллюминатор, мимо которого проплывают разнообразные водяные твари, а аборигены корчат мне гнусные насмешливые рожи. На нашем корыте отродясь никаких иллюминаторов не было. Кому они нужны на космическом корабле? Камеры обзора – да, но не более того, зачем подвергать судно ненужному риску и заранее устраивать в его корпусе места с наибольшей вероятностью прокола?

– Получается, – откровенно признал я, – что у меня просто поехала крыша…

Да, причем на совершенно ровном месте. Карлита сказала Шефу, что я элементарно переутомился. Конечно, моя работа достаточно специфична и требует изрядного расхода умственной энергии. Несомненно, что я давненько не был в отпуске. И все же несколько месяцев пребывания в ступоре не принесли никакой пользы ни мне, ни Управлению. Кто захочет платить большие денежки даже самому классному специалисту, если тот отлынивает от работы?

– В общем, – подвел я итоги, – меня тошнит от этой воды.

Кажется, я начал повторяться. Но что поделаешь? Вода подо мной, вода вокруг, вода надо мной, причем именно эта ее разновидность мне особенно не нравится. Нет, я не спорю, эти ребята научились здорово строить даже из такого непослушного жидкого вещества. А что им оставалось делать, если других материалов на поверхности планеты, полностью покрытой океаном, нет вовсе? Лишь несколько пятачков суши – редкие скалистые островки, напоминающие зубы – кое-где торчат из-под воды.

– Пора бы хоть кому-нибудь появиться, – пробормотал я, – сколько можно ждать? Не я, в конце концов, назначал эту встречу…

Нет, то, что я видел над собой, было не просто красивым, оно было невообразимо прекрасным. Сложные изогнутые поверхности силового поля удерживали собой громадные массы соленой жидкости. Вы можете себе представить дворец из воды? Прозрачные купола и арки, поднимающиеся прямо из волн? Их цвет менялся в зависимости от освещения, от толщины слоев… Нет слов, впечатления безумные!

Но стоит только задуматься о том, что техника есть только техника, что у нее есть привычка в самый ненужный момент отказывать. Или ее можно просто и быстро отключить, если кому-то покажется, что это необходимая мера. И что станет со мной, если вся эта масса воды рухнет вниз?

– Пожалуй, – решил я, – в таком случае от меня даже носков не останется…

За спиной послышалось легкое журчание, перешедшее в громкий плеск. Я оглянулся. Над краем огромного плота, на котором моя персона терпеливо дожидалась аудиенции, возникли две головы. Они невыразительно посмотрели на меня сквозь стекающие по их лицам потоки воды и резким движением зашвырнули на плот огромную бадью с водой же. Затем нырнули обратно, на этот раз не издав ни единого звука, а я остался в компании этой чудовищной посудины. Похоже, моя персона по-прежнему никого из аборигенов не интересовала.

– Дипломатический коктейль?

Ничего другого я предположить не успел, из воды высунулась третья голова. Она поднялась над плотом, за ней появились руки, следом выбралось и все остальное, прикрытое парадной мантией, на воздухе немедленно превратившейся в обыкновенную мокрую тряпку. Владелец перечисленного, медленно переваливаясь и отдирая прилипшую мантию от голых ног, доковылял до бадьи и с облегчением плюхнулся в нее, окатив меня с ног до головы. Я стерпел, хотя внутри все съежилось от страха. Работа у меня такая – терпеть и гнуть свое. А бадья оказалась троном, только и всего.

– Приветствую вас, ваше величество! – я поднялся на ноги, моя физиономия привычно растянулась в фальшивую рабочую улыбку.

Его зрачки непроизвольно метнулись к левому уху. Выслушав перевод, он привычным величественным движением слегка склонил голову. Затем опустил руки в бадью, зачерпнул воды и бросил ее себе в лицо. Видимо, процедура принесла ему облегчение и уверенность в себе, потому что он, наконец, соизволил начать переговоры.