Человек-Паук: Заклятый враг - Джим Берд

Маленькой Женщине

Хотел бы я иметь восемь рук,

чтобы обнять тебя…

Пролог

УЗНИК сидел на краешке кровати и держал в руках письмо. Не читал, а просто держал в руках и смотрел в пустоту.

– Пора, – произнес охранник, наблюдавший за ним сквозь прутья решетки, – собирай вещички, и пошли.

Заключенный поднялся на ноги, но не стал ничего брать, лишь крепче сжал письмо. На маленьком столике в углу камеры и на краешке миниатюрной раковины остались нетронутыми разные мелочи: расческа, зубная щетка и другие предметы гигиены. Когда охранник отпер дверь, он указал на них дубинкой:

– Забери.

– Это не мое, – возразил заключенный, стоя неподвижно и глядя прямо перед собой.

Охранник нахмурился.

– А чье же?

– Кого-то еще.

Охранник не стал спорить, просто махнул дубинкой в сторону открытой двери, приглашая того пройти в коридор. Снаружи стояло еще двое людей в форме, каждый из которых держал в руках полуавтоматическую винтовку. Узник молча вышел из камеры и встал между двумя конвоирами.

Охранник с дубинкой вышел следом, запер дверь и встал впереди процессии. Он разочарованно покачал головой, но вслух сказал лишь:

– Ну ладно, пошли.

Четверо мужчин двинулись вперед по коридору, мимо других камер.

Узник притерпелся к свисту, оскорблениям, насмешкам, издевкам и выраженному негодованию, исходившему от других заключенных. Охранники привыкли, что такое прощание ожидало всякого, кто выходил на волю, но за все время работы в этой тюрьме они еще ни разу не видели, чтобы кого-то провожали с такой злобой, что обрушилась на их сегодняшнего подопечного. Преступники просто кипели от гнева и демонстрировали это самыми яростными способами.

– Эй, потише там! – прокричал один из заключенных хриплым со сна голосом.

– Заткнись, Уилбур! – ответил другой узник. – Доктора выпускают!

– Да? Ну раз так… Эй, Док! Подожди, пока я сам не откинусь! Я раздавлю тебя, как жучка!

После того как маленькая процессия миновала коридор, прошла через защитную дверь и контрольно-пропускной пункт, четверо мужчин спустились на нижний этаж и остановились у другой надежно укрепленной двери. Охранник с дубинкой набрал код на панели, встроенной в стену рядом с дверью, и велел заключенному идти дальше.

Внутри оказались небольшая стойка, словно в банке, с одной стороны и еще одна дверь – с противоположной. Стоявший за стойкой человек выдал ему стопку одежды, обувь и солнцезащитные очки. Заключенный расписался в получении, забрал вещи, повернулся к охраннику с дубинкой и вопросительно изогнул бровь.

– Его скоро доставят, – пояснил охранник и указал на вторую дверь. – Может потребоваться несколько минут. Его уже несут сюда, но по пути им придется пройти через несколько контрольно-пропускных пунктов и досмотров.

Спустя несколько минут дверь распахнулась, и четверо охранников внесли в комнату металлический предмет. Они осторожно положили свою ношу у ног узника и быстро отошли в сторону.

– Не могу поверить, что вам вернули эту штуку, – произнес охранник с дубинкой, оглядывая своих товарищей, – но приказ есть приказ.

Он посмотрел на заключенного и покачал головой:

– Должно быть, у вас крутой адвокат.

Доктор Отто Октавиус пропустил подколку мимо ушей и ласково провел рукой по предмету.

– Это было правильно, – медленно и решительно произнес он. – Это единственное, что у меня осталось.

Глава 1

ХОРОШЕЕ ПОВЕДЕНИЕ

«Я слежу за тобой, Док».

Два карих глаза, которые его друг однажды назвал «теплыми и понимающими», сверлили приближавшиеся машины холодным, пристальным взглядом.

«Куда бы ты ни пошел, я буду следить за тобой».

Питер Паркер вытер капли дождя с лица и напомнил себе, что должен делать фотографии. Он со вздохом вытащил из подмышки камеру, которую до этого старательно прикрывал от мороси, и поднес видоискатель к глазам.

Щелк. Одна фотография. Щелк. Вторая. Щелк. Третья.

«Отлично, Паркер, – подумал он, – действуй на автомате. Ты действительно пришел сюда, чтобы посмотреть, так пусть это хотя бы выглядит достоверно».

Новость он услышал от одного из самых надежных источников «Бьюгл» в департаменте исполнения наказаний. Узнай про это тетя Мэй, у нее бы кровь застыла в жилах. Его собственная кровь вскипела: Питер побросал дела и устремился сюда, чтобы лично все увидеть. Не каждый день твой заклятый враг выходит из тюрьмы!

«Досрочное освобождение, – напомнил себе Питер, опуская камеру, – за хорошее поведение. Какая издевка».

Вселенная продолжила шутить и дальше, подсунув погоду под стать новости.

«Как всегда, – подумал Паркер. – Ну почему бы в день такого важного события не пойти дождю?»

Первая из трех черных машин остановилась у бордюра возле здания, перед которым стоял Питер. Тут уже собралась небольшая толпа: несколько репортеров, еще один фотограф – не самые сливки профессии, но каждый получил наводку из своих источников и приехал сюда, движимый желанием узнать, что происходит. Питер предположил, что никто из них не поверил услышанному: это могло бы объяснить, почему новость привлекла так мало репортеров. В противном случае банк был бы просто окружен толпой излишне усердных искателей сенсации, в идеале, конечно, оказавшейся бы не вторым «Уотергейтом»1, а историей о секретном тайнике Аль Капоне2.

Когда все три автомобиля остановились у бордюра, из первой машины вышел мужчина. Он был одет в темный костюм и длинный черный плащ – идеальный наряд для морозного октябрьского утра. Несмотря на то что в небе не было ни намека на солнце, мужчина щеголял в солнцезащитных очках. Питер причислил его к частной охране. Из первой и третьей машин выбралось еще четверо таких же, похожих, словно клоны, ребят. Питер отметил, как быстро они проанализировали обстановку. Заметив кучку репортеров, вышедший первым телохранитель нахмурился и направился в сторону Питера и других журналистов.

– Отойдите назад.

Среди маленькой группки искателей сенсаций не нашлось желающих оспорить лаконичное распоряжение охранника. На самом деле они даже позволили телохранителю оттеснить их на несколько метров дальше того места, куда согласился бы отойти Питер, стой он тут один. Сейчас же Паркер молча отодвинулся вместе со всеми, большей частью потому, что не доверял самому себе. Он понятия не имел, что сделает, если окажется слишком близко к человеку, который наверняка ехал в средней машине и ради которого он сюда и пришел.