Большая пайка - Юлий Дубов

В лагере убивает большая пайка, а не маленькая

Варлам Шаламов

Буржуазия … в ледяной воде эгоистического расчета потопила священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности

Карл Маркс

Твое одиночество веку под стать,

Оглянешься — а кругом враги.

Руку протянешь — нет друзей

Но если он скажет: "Солги", — солги.

Но если он скажет: "Убей", — убей

Эдуард Багрицкий

Мы были, были!

М. Веллер

Первые сообщения о трагедии появились в вечерних выпусках новостей. Сперва показали изуродованный джип и истерично рыдающую продавщицу из магазина. Потом обуглившиеся остатки «Рено» и черный мешок, в котором находилось все, что осталось от русского киллера, пытавшегося уйти от полиции. Репортаж с Лангегассе, на фоне дома, в котором готовился к своему преступлению убийца.

Интервью с лейтенантом полиции, только что закончившим обыск на квартире преступника и демонстрирующим толстые пачки денег, очевидно предназначенных в оплату за убийство. В утренних газетах картина случившегося пополнилась важными деталями.

Выяснилось, что убийца приехал в Австрию из России полгода назад и, якобы находясь в состоянии глубокой душевной депрессии, проходил курс интенсивной терапии в одной из клиник, откуда уже два месяца как был выписан и поселился на квартире в Вене. Проживая на Лангегассе, ни в чем предосудительном замечен не был, регулярно посещал медицинское учреждение известного доктора Шульце и вел исключительно размеренный и скромный образ жизни. Не курил, не употреблял спиртных напитков, не посещал увеселительных и сомнительных заведений, что свидетельствует о его профессионализме. Важно отметить, что в этническом отношении убийца принадлежал к одной из кавказских народностей. По сведениям из русских газет, именно кавказцы представляют собой ядро крупнейших преступных группировок и отличаются исключительной дерзостью и кровожадностью. К убийству гангстер готовился тщательно. Он долго выслеживал свою жертву, которая, скорее всего, знала его в лицо. Об этом свидетельствует тот факт, что непосредственно перед совершением преступления убийца предпринял определенные шаги к изменению своей внешности. В квартире преступника обнаружена крупная сумма наличными, представляющая собой авансовый платеж за убийство. В том, что убийство является заказным, полиция была уверена на сто процентов. Эта уверенность появилась в результате изучения личности жертвы. Убитый тоже русский, в Австрии оказался неизвестным образом. Во всяком случае, в его документах не обнаружилось никаких сведений о пересечении границы, и в картотеке иммиграционной службы он не значился. Проведенное полицией исследование водительского удостоверения убитого показало, что документ является поддельным, но подделка выполнена на исключительно высоком уровне. Отсюда следует, что жертва преступления, очевидно, имеет отношение к одной из русских преступных группировок, а само убийство есть результат идущей в России войны преступных кланов. Это свидетельствует о полной несовместимости системы западных ценностей с происходящими в России процессами, в ходе которых высокие идеалы свободы и демократии искажены до неузнаваемости и находят свое выражение в полной безнаказанности преступного мира, слившегося с так называемым русским бизнесом и уже начинающего подчинять себе политическую элиту страны.

Еще несколько дней австрийские газеты мусолили эту тему, потом перешли к более интересным вещам, и она сама собой забылась. Полиция ткнулась туда, ткнулась сюда, попыталась выяснить историю приобретения квартиры на Лангегассе, зашла в тупик, запутавшись в паутине люксембургских компаний и кипрских счетов, и без особого шума списала дело в архив. Тем более что никакой особой ценности два мертвых русских гангстера не представляли, гражданами Австрии или иной цивилизованной страны не являлись, никто ими не интересовался и интересоваться не собирался. Их тихо закопали рядышком, под бормотанье католического священника. В этот день было пасмурно, а к вечеру стал накрапывать дождик…

В пансионат под Ленинградом должно было съехаться более двухсот человек.

Мероприятие называлось «Первая международная школа-семинар молодых ученых по проблемам автоматизации». Ключевые слова «школа-семинар» были гениальной придумкой Платона. Дело в том, что проводить школы длительностью более трех дней категорически запрещалось, а вся компания нацелилась на десятидневное общение в полном отрыве от привычной обстановки. Добавление слова «семинар» превращало одно краткосрочное мероприятие в два и ставило начальство в тупик.

Плюс еще слово «международная», которое придавало затее дополнительную весомость. А упоминание «молодых ученых» вводило для участников точный возрастной ценз — не старше тридцати трех лет.

Конечно, на лекторов это не распространялось.

Заявленная тематика обеспечивала исключительно широкие возможности для участия — приехать мог каждый, кто был в состоянии накропать страничку текста с упоминанием слова «автоматизация», причем на любую тему — от летающих тарелок до повышения урожайности зерновых. Отбором докладов занимались Марк Цейтлин и Ларри Теишвили. При этом они руководствовались простейшей инструкцией, начертанной корявым почерком Платона на оборотной стороне распечатки с институтской ЭВМ:

«1. Иностранцев — всех.

2. Наших — всех.

3. Обеспечить географию.

4. 1:3».

Означало это следующее. Все доклады иностранных участников принимаются безоговорочно (за исключением явной муры). Так же принимаются все доклады научного молодняка из Института — будем писать его с большой буквы, — где работали Платон, Ларри, Марк и Виктор Сысоев. Преимуществами при отборе пользуются представители периферийных вузов. И надо обеспечить как минимум одну девочку на трех представителей сильного пола.

Исполнение этой инструкции гарантировало веселую и не обремененную привычными заботами жизнь в течение двух недель, отсутствие проблем с институтским начальством и еще более высоким начальством из Академии, а также обещало массу полезных и приятных знакомств и связей.

Открытие школы было запланировано на четырнадцатое февраля — с тем расчетом, чтобы заключительный банкет, именуемый в целях конспирации «товарищеским ужином», пришелся на День Советской Армии. Эта конспирация никого не обманывала, но позволяла соблюсти приличия, ибо после нескольких сигналов с предыдущих мероприятий академическое начальство на банкеты реагировало болезненно, а против товарищеских ужинов возражать еще не научилось. Да и День Советской Армии создавал дополнительный патриотический флер.

Оргкомитет загрузился в «Красную стрелу» десятого февраля. Ларри, Марк, Муса и Виктор пришли одновременно. Платон, как всегда, опаздывал. В соседнем купе возился Сережа Терьян из института экономики, назначенный финансовым гением и счетоводом школы. Он пытался пристроить зачем-то взятые с собой лыжи, которые занимали половину купе и мешали Ленке и Нине.