Маленькая миленькая история Капитьона и Бри - Евгения Есина

Евгения Есина

Маленькая миленькая история Капитьона и Бри

Всё вдруг затопало, заскрипело, заруководило: «Эти коробки туда», «В ящиках хрупкое, осторожнее!»

Капитьон проснулся, высунул нос из своего убежища и застыл в изумлении. Люди! Они бесцеремонно и прямо в ботинках входят и выходят, а некоторые входят и не выходят.

И Капитьон понял: это конец. Конец его тихому уединённому существованию. Но всё ли оказалось так плохо? Об этом мы сейчас и узнаем.

Дом долго пустовал. После отъезда прошлых хозяев Капитьон гордо возложил на себя звание домовладельца. Никто его не гонял, никто не визжал при его появлении и никто не расставлял эти жуткие мышеловки с неблагородным сыром. «Нашли, что положить. Я же такое не ем», — презрительно фыркал Капитьон и даже немного обижался.

Ещё младенцем из материнских лапок он попробовал камамбер. Мама его очень любила: и сына, и сыр. Уроженка Франции, она переехала (а если быть точнее, то прошмыгнула в чемодан и не смогла выбраться) в этот дом за своими людьми. Здесь тогда уже жил Капитон, обладатель богато обставленной мышиной норы и владелец лучшей коллекции конфетных обёрток. Это была любовь с первого взгляда! Она напевала ему «Марсельезу», рассказывала о благородных сырах, а он приносил ей лучшие крошки от сдобных булочек и позволял играть яркими фантиками. И жили они душа в душу и попались в соседние мышеловки в один день.

После этого случая дом опустел, не звучала «Марсельеза», не пахло сдобными крошками. Последнее, что слышал маленький Капитьон — это крик человеческой дамы о ноге, которой почему-то дома больше не будет… «Отвалится, наверное», — пожал плечиками мышонок и вспомнил про ящериц, которые отбрасывают хвост. С тех пор он дал себе слово быть осторожным; бережно хранить наследие отца и не забывать нежный образ матери, благодаря прелестному акценту которой и появилось его имя: Капитьон Капитонович.

И вот снова люди. Они большие и громкие. Капитьон наблюдал за ними днями и бдил ночами. В целом они были не агрессивными и не мешали ему жить: делали свои дела, зачастую вне дома, а вечером после ужина и всякой суеты расползались по своим норам и лежали до утра. Последний факт особенно изумлял Капитьона, и он начал уважать людей за их терпение и выдержку.

Когда людей не было дома, мыш позволял себе экскурсии вдоль не до конца разобранных чемоданов и ящиков, удивляясь их непостижимым размерам, а однажды дерзнул заглянуть в гардеробную. Как вдруг… Что-то где-то зашуршало. Капитьон нахохлился и начал ретироваться за полы бежевого пальто. Шуршать перестало, но стало пищать. «Хммм, я будто узнаю этот акцент!» — вскинул брови вверх от удивления. Вслед за бровями вверх посмотрели и глаза. На табурете стояла коробка, которая похаживала слева направо, стремясь к краю. На шестое туда-сюда коробка шмякнулась на пол. Крышка отпрыгнула в угол, а из коробки прямо в Капитьона покатилось нечто… Оно было стремительное, тёмное и мохнатое. Настоящее чудовище! До рокового столкновения оставался всего миг, и вся жизнь промчалась перед глазами мыша. Баааам! Теперь два пушистых стремительных комочка катились одним клубком, пока не встретились со стеной. Ещё раз: баааам!

Когда звёздное кружение улеглось в голове Капитьона, он открыл глаза и увидел рядом маленькую миленькую мышеньку. Теперь кружение началось уже в животе. «Укачало», — сказал мышиный мозг. «Те самые бабочки!» — возразило сердечко.

Глаза открыла и мышенька. Она часто-часто поморгала и улыбнулась:

— Как я рада, что встретила Вас мсье…

— Капитьон… — застенчиво прошептал мыш.

— О, Капитьон! Прелестно! А я Бри. Мадемуазель Бри, если точнее.

— Очень приятно, — ответил наш мсье, а сам подумал: «о, нежный сырный комочек, я буду любить тебя всю свою жизнь!»

— Мсье Капитьон, Вы хозяин этого дома? Извините за моё вторжение. Я сама не знаю, как здесь очутилась. Помню, что прогрызла дыру в шляпной коробке, залезла внутрь, а потом вдруг стало темно, начало трясти. Я решила затаиться и выжидать, а чтобы не было страшно, напевала себе «Марсельезу». Когда всё затихло, я стала действовать.

Мыш понял: это судьба! Совпало всё: и гимн, и сыр, и встреча. Сейчас или никогда! Выпрямился, кашлянул для пущей важности и сказал:

— Мадемуазель Бри, я рад Вашему появлению в моём доме и приглашаю на обзорную экскурсию, а также осмотр фамильной коллекции конфетных обёрток и сдобных мошек… ой, крошек.

«Какой он славный!» — подумала Бри, а вслух лишь учтиво ответила, что принимает приглашение.

Во время изучения Капитьоновского наследия все напускные «мсье» и «мадемуазели» слетели сами собой. Бри оказалась очень доброй и воспитанной мышенькой с весёлым лёгким нравом. Да и Капитьон проявил себя с самой лучшей стороны: был гостеприимен, красноречиво рассказывал историю своего рода, забавно шутил и по-джентльменски ухаживал за Бри.

С того дня мыши больше не расставались. Они жили душа в душу. Капитьон снова услышал «Марсельезу», но уже из уст любимой Бри, а она отведала лучших в своей жизни крошек от сдобных булочек, добытых её отважным героем.