Потаенное зло - Барбара Картленд

— Во имя всего святого, закройте поскорее дверь! — сердито воскликнул сидевший у камина человек, когда в комнату со стороны моря ворвался порыв сильного ветра. Волна холодного сырого воздуха обрушилась на спины четырех кавалеров, что сидели, вытянув ноги перед камином.

— Прошу извинить меня, господа, если я помешал вашему приятному времяпрепровождению, — раздался чей-то саркастический голос.

Все четверо поспешно вскочили на ноги. В дверях убогой комнатки постоялого двора с низким потолком появилась незнакомая фигура в бархатном дублете, украшенном драгоценными каменьями, шляпе с перьями, небрежно сидевшей на темноволосой голове. На незнакомце также были и высокие сапоги, которые весьма странным образом сумели избежать встречи с уличной грязью, превратившей двор гостиницы в почти непролазное болото.

— Ваша… Ваша светлость! — вырвалось у одного из молодых людей. — Мы никак не ожидали увидеть вас здесь!

— Я и сам не ожидал, что окажусь здесь, — ответил герцог де Сальвуар, закрывая за собой дверь. После этого он прошагал на середину комнаты, стягивая на ходу перчатки.

— Вы тоже ожидаете корабля, прибывающего из Шотландии? — почтительно поинтересовался один из кавалеров.

Герцог отрицательно покачал головой.

— Цель моего появления здесь не столь романтична, — ответил он. — Я некоторое время находился в Анэ и сейчас направляюсь в Париж, во дворец короля. Ее светлость герцогиня де Валснтинуа попросила меня передать предназначенную ей записку в Монастырь бедных Сестер, находящийся в этом Богом забытом местечке. Одному только Богу, которого сестры Христовы так свято почитают, известно, почему его построили в таком захолустье!

Бессознательно, скорее всего в силу привычки, герцог выбрал самый лучший стул и уселся на самом удобном месте перед очагом. Небрежным жестом руки, на которой красовался перстень с огромным изумрудом, он позволил молодым придворным садиться. Те снова сели, однако на этот раз они устроились уже не так уютно и свободно, наслаждаясь огнем очага, как еще пару минут назад, до появления в гостинице Его светлости. Между ними возникла некая напряженность. В их позах теперь наблюдалась угодливая почтительность. Они ловили глазами выражение лица герцога, ожидая, когда тот пожелает обратиться к кому-нибудь из них.

Герцог заметил, что все четверо были самыми степенными и разумными юношами из числа молодых придворных.

Он понял, что герцогиня сама, проявив прекрасное знание человеческих характеров, выбрала именно этих молодых людей для выполнения этой щекотливой миссии.

«Ей всегда удается выполнить задуманное, — подумал с улыбкой герцог»— Интересно, у какой другой любовницы короля хватило бы мудрости и здравомыслия или же искусства управлять государством, как у Дианы де Пуатье, которая почти целое десятилетие была негласной владычицей Франции?«

Как будто в ответ на его мысли один из молодых дворян спросил:

— Вам было грустно покидать Анэ, монсеньор?

Герцог улыбнулся, и легкое движение его губ как будто заставило усталость и скуку на короткое мгновение покинуть его глаза.

— Анэ кому угодно покажется райским уголком, — сказал он. — Король с герцогиней свили там уютное любовное гнездышко, которое не имеет себе равных в мире.

На лицах присутствующих появилось удивление. Теплота, прозвучавшая в голосе герцога, была для них совершенно непривычна. Циничность герцога была всем хорошо известна. Молва гласила, что в семнадцатилетнем возрасте он безоглядно влюбился, не встретив взаимности, и после этого поклялся не позволять чувствам брать верх над разумом. По этому поводу сам он неоднократно заявлял следующее:» Сердца у меня нет, зато есть разум, которому я доверяю больше!«

Почти пожалев о том, что обратился к своим собеседникам с такой теплотой и в столь не свойственной ему манере, свой вопрос герцог задал своим обычным, резким и суровым тоном.

— Так вы сказали, что ожидаете прибытия корабля из Шотландии, верно? — осведомился он. — Или же это просто удобный повод скрыть переправку контрабандного груза через Ла-Манш? Я слышал, что порты Бретани буквально набиты французским золотом.

Один из юношей рассмеялся.

— От вас ничего не скроешь. Ваша светлость! Вы абсолютно правы в том, что контрабанда в последнее время значительно увеличилась. Но ведь все это идет на благо Франции! Поэтому кто мы такие, чтобы смущать доброго покупателя, каким бы отталкивающим он ни показался, если он не держит руки в собственных карманах?

— Ты не ответил на вопрос Его светлости, Гюстав, — вмешался в разговор второй придворный. — Мы находимся здесь, Ваша светлость, для того, чтобы встретить новую гувернантку, прибывшую к юной королеве Шотландии.

Брови герцога удивленно поднялись.

— Действительно! Интересно! Я не знал, что нам пришлось попросить шотландцев прислать нам гувернантку для королевы! Неужели во всей Франции не нашлось ни одной юной образованной и умной особы на роль гувернантки?

— Вы правы, Ваша светлость, — согласился Гюстав де Клод. — я усматриваю едва ли не оскорбление в том, что нам приходится посылать корабль в бедную и варварскую страну, чтобы привезти оттуда кого-то, кто будет опекать будущую невесту нашего дофина. Однако ходят слухи о том, что юная королева сильно невзлюбила мадам де Паруа и настояла на том, чтобы ее заменили новой гувернанткой.

— Настояла? — негромко переспросил герцог. — Девочка тринадцати-четырнадцати лет?!

— Именно так говорят, монсеньор, — ответил граф.

Лицо герцога расплылось в улыбке.

— Железная воля в столь юном возрасте. Что ж, может быть, Франция и воспользуется ею! Она станет славной парой юному дофину.

На какое-то мгновение возникла пауза. Все присутствующие думали об одном и том же — что слабому здоровьем, хрупкому мальчику с необычной болезнью крови нужна сильная, здоровая, решительная жена, поскольку самой судьбой ему уготовано править самой великой, самой богатой и самой культурной страной мира.

В следующее мгновение герцог, у которого явно испортилось настроение, резко прервал тишину.

— Именно по этой причине я считаю всю эту историю оскорбительной, — произнес он. — Неужели мы допустим, что эта рябая длинноносая рыжая шотландка испортила нам внешний облик наших великолепных дворцов? Да снизойдет чума на ее голову! Будем надеяться на то, что корабль из Шотландии пошел ко дну и Господь, таким образом, избавит нас от новой гувернантки с Севера!

Как только герцог закончил фразу, в комнату ворвался порыв мощного ветра, который едва не смел с пола стулья вместе с теми, кто сидел на них. В следующее мгновение раздался чей-то юный голос — громкий, холодный и чистый, как горный источник:

— Вынуждена огорчить вас, монсеньор, но ваше пожелание все-таки не сбылось. Корабль из Шотландии не пошел ко дну, а благополучно вошел в гавань.