Маленькое недоразумение на даче - Татьяна Герцик

Во дворе старого деревенского дома под сенью раскидистых узловатых рябин стоял нарядно накрытый стол. В центре высился двухъярусный торт с массой разноцветных масляных розочек и неровной надписью: «Поздравляем с двухлетием!». Близнецы, отмечавшие день рождения, по команде деда дружно задули декоративные свечки, моментально, чтобы не успели вмешаться взрослые, ухватили каждый свою и сунули в раскрытые рты. Экспансивная Злата, первая распробовавшая безвкусный стеарин, выплюнула его на стол и разочарованно протянула:

– Фу-у!

Неторопливый Влад степенно вытащил изо рта кусок свечки, оказавшейся несъедобной, положил рядом и с сомнением посмотрел на торт, ожидая от него аналогичного конфуза. Сидевшая рядом с ними Ксюша, посмеиваясь, отрезала два небольших кусочка торта и положила их на тарелки. Осторожно попробовав, дети принялись с удовольствием есть. Взрослые тоже взяли себе по куску. Маргарита Викторовна заметила:

– Вкусный, но уж очень жирный…

Виктор Демидович стал оправдываться:

– В райцентровской кондитерской других не было, там низкокалорийных не пекут… Спасибо, что надпись сделали… – Он сегодня с утра ездил в соседний районный центр и считал, что несет личную ответственность за купленный им торт.

Влад важно указал пальцем на понравившуюся ему розочку и попросил добавки. Злата тут же потребовала ее себе. Брат возмущенно заявил, что он первый ее увидел, на что нежная и ласковая сестренка немедля вцепилась в его волосы липкими ручонками. Отцепляли вопивших близнецов друг от друга совместными усилиями все взрослые.

Отмыв детей от крема, Ксюша отправила их спать и убрала остатки торта в холодильник. Когда затихли возмущенные вопли двойняшек, взрослые устроились на скамеечке в тенечке под раскидистой старой рябиной. Маргарита Викторовна тоскливо посмотрела на юг.

– Да, в этот день мы должны были сидеть за накрытым столом всей семьей, а не в половинном составе.

Все сумрачно покачали головой. Виктор Демидович сокрушенно проговорил:

– Кто же знал, что Кристина так сильно заболеет после родов? Паралич ног у молодой здоровой женщины… Никогда не думал, что такое возможно… Она почти и не болела никогда… И спортом постоянно занималась…

Мать огорченно развела руками:

– Судьба… Хоть бы лечение помогло. Два года дети растут без матери…

Отец задорно кивнул на младшую дочь:

– Ну, мамочка у них есть… Она с ними днюет и ночует..

Ксюша прислушалась, не слышны ли голоса детей, и только тогда ответила:

– Звание тетушки мне нравится больше. Они родную мать не знают, это же кошмар. Я им фотографии показываю, но без толку…

Маргарита Викторовна ласково потрепала дочь по плечу:

– Да они моментально к ней привыкнут, только бы вернулась здоровая, на своих ногах. Игорь недавно звонил – лечение подвигается, ей стало лучше. Хорошо, что он уже два месяца с ней в Крыму. Все-таки, когда родной человек рядом, выздоравливается куда быстрее. Да и ты просто тетушкой уже никогда не станешь – ты же им с рождения вместо родной матери. Мы, конечно, тоже помогаем, но без тебя…

Ксюша, зарумянившись, стала отказываться от чересчур лестных, по ее мнению, слов:

– Игорь тоже ведет себя замечательно. Мог бы оставить детей в доме малютки, ему же предлагали, но он все свои лекции в универе перенес на вторую половину дня, чтобы сидеть с детьми до моего прихода… А с такими малышами это вовсе не просто, сами знаете… К тому же он профессор, у него обязанностей – море…

Виктор Демидович добродушно признал:

– Я думаю, в этой непростой ситуации мы все вели себя достойно. Как и полагается настоящей семье. – И он ласково улыбнулся жене.

Ксюша неслышно вздохнула. Ее всегда восхищала преданная любовь отца и матери. Они так много вместе прошли, но не утратили бережного отношения друг к другу. Как ей хотелось, чтобы в ее жизни было что-то подобное! Кристине повезло: у нее верный и любящий муж, и только она, Ксения, никак не может повстречать того, кто стал бы ей дорог. А ведь ей уже двадцать два, скоро двадцать три! Так и старой девой остаться недолго! Развеселившись от этой мысли, она представила себя высохшей старушонкой в длинном черном платье, злобно грозящей зонтиком непослушным близнецам.

Отвлекая ее от дум, из дома раздалась заливистая трель сотового телефона, и мать поспешно ушла, опасаясь, что звонок разбудит детей. Вернулась обескураженная.

– Ты представляешь, Ксюша, это участковый педиатр. Оказывается, дети должны пройти профилактический осмотр. Она просила привезти их в понедельник, им за лето ни одной прививки не сделали. Придется возвращаться домой, в город…

Девушка заволновалась. Ехать в жару и духоту городской квартиры, когда до начала занятий еще две недели, не хотелось совершенно. А здесь, на даче, благодать – тихий шорох деревьев, аромат чуть увядающей травы, журчание речки… Мать, глядя на огорченное лицо дочери, постаралась ее утешить:

– Ксюша, но что же делать? Оставаться тебе одной в деревне нельзя, здесь и соседей-то почти не осталось, мало ли что случится…

Отец поддержал жену:

– Конечно, дочка, придется ехать. Мы и сами смогли бы поводить детей по врачам, у нас до конца отпуска еще неделя, но ведь ты все равно не сможешь жить здесь одна…

Ксения возмутилась:

– Да почему же? Я что, безрукая-безногая и нуждаюсь в непрерывном уходе? И зря вы паникуете: здесь ничего никогда не случается, это не наш криминальный город. К тому же работы море. Мы даже овощи не все законсервировали. Надо еще морковь со свеклой собрать и картошку выкопать… И потом, в городе так противно, дышать нечем, а здесь благодать… Нет, я уж лучше здесь останусь…

Родители переглянулись. Молча что-то решив, согласились:

– Ладно, мы в воскресенье уедем, а ты оставайся. Но будь осторожна, помни, что выручать тебя будет некому, из соседей остались только Пашковы, а они на противоположном краю деревни. И в огороде не слишком напрягайся – мы и так половину урожая знакомым раздаем…

Обрадованная девушка немедля, пока они не передумали, согласилась на все условия.

В воскресенье детей еле усадили в машину. Сообразив, что их увозят, а мамочка остается, близнецы подняли настоящий бунт. Ксения, печально глядя вслед машине, из которой раздавался дружный рев, виновато подумала: «Может, стоило все бросить и поехать домой?» Но немного погодя, когда стих детский плач, все-таки решила, что за два года заслужила недельку отдыха от шумных малышей.

До четверга жизнь текла как волшебный сон. Никто не будил Ксению в шесть часов утра, забираясь с холодными ногами в ее постель и требуя утренней сказки. Вечером не надо было вытаскивать огромную оцинкованную лохань и греть воду, чтобы отмыть чумазых шалопаев. Уговаривать съесть очень полезную кашку тоже было некого. Непривычная тишина и покой завораживали, заставляя верить в чудеса.