Зовем вас к надежде - Йоханнес Марио Зиммель

НАРКОМАН, ПРИСТРАСТИВШИЙСЯ К ГЕРОИНУ, НАЙДЕН МЕРТВЫМ!

ПОЛИЦИЯ ЗАЯВЛЯЕТ: ОН УМЕР ОТ ПЕРЕДОЗИРОВКИ.

Семнадцатилетний юноша был найден прошлой ночью мертвым на территории нью-йоркского Центрального вокзала. При нем было письмо, адресованное родителям. С их разрешения перепечатываем текст этого письма:

(Сообщение из «Нью-Йорк Таймс» от 13 марта 1968 года.)

Почтовое отправление 28 лет пролежало в глетчере

В ближайшее время федеральная почта доставит нескольким гражданам ФРГ «глубокозамороженную» корреспонденцию: французская горная полиция обнаружила вблизи Шамони в районе альпийского глетчера[2] Боссон почтовый мешок, входивший в состав груза самолета, разбившегося на Монблане 3 ноября 1950 года на высоте 4700 метров. По сообщению Федерального министерства связи, самолет следовал по маршруту Калькутта-Женева. Предназначенный для Женевы почтовый мешок содержал, кроме того, несколько отправлений для адресатов в Австрии, которым они также будут доставлены в ближайшее время с 28-летним опозданием.

(Сообщение из «Мюнхнер Абендцайтунг» от 31 августа 1978 года.)

Между этими двумя сообщениями пролегают десять лет. Письмо Тома в газете «Нью-Йорк Таймс» послужило в свое время поводом к тому, чтобы начать расследование на международном рынке наркотиков. Сообщение в газете «Абендцайтунг» в конце концов побудило меня к написанию этого романа. У меня было достаточно свободного времени, чтобы основательно заниматься этим предметом в течение десяти лет. Все действующие лица (вплоть до единого человека), места действия и события, за исключением некоторых событий современной истории (например, случаи, описанные в двух газетных сообщениях, убийств и убийцы в Первом химическом институте университета Вены, наркотической катастрофы, охватившей весь мир), — авторский вымысел, включая и присуждение Нобелевской премии.

Напротив, все, что касается химико-медицинских работ, основывается на фактах. Профессиональный язык научных публикаций и полностью оправданное сохранение в тайне производственных циклов служат основанием для того, чтобы общественность не знала ничего конкретного об этих процессах. Здесь предвосхищается лишь конечная фаза разработки препарата, субстанции, которая, можно надеяться, окажет существенную помощь в борьбе с безграничным бедствием — зависимостью от наркотиков, то есть там, где до сих пор достигнуто так мало положительных результатов. Я весьма далек от мысли здесь и сейчас выступать в защиту преждевременных и потому ложных ожиданий. Тем не менее я убежден в том, что мы, по крайней мере, можем надеяться.

Й.М.З.

После того как ему позвонили в третий раз, он открыл запертый ящик письменного стола, достал из него пистолет системы «вальтер» калибра 7.65, оттянул затвор и дослал патрон в ствол. Как позднее определило расследование криминальной полиции, это было ровно в 16 часов 45 минут. Прежде чем он произвел из этого оружия смертельный выстрел — это тоже было однозначно установлено следственным экспериментом, — прошло еще пятьдесят две минуты. Он выстрелил только в 17 часов 37 минут. Что касалось пистолета, то речь шла о старом, но великолепно содержащемся экземпляре, вычищенном и смазанном, с полной обоймой. Оружие можно было пустить в ход в любой момент.

Первый телефонный звонок был за полчаса перед третьим. Запыхавшись, он ответил. Из трубки раздался звонкий женский голос:

— Господин профессор Линдхаут?

— Да. — Он сел, все еще задыхаясь, за заваленный книгами, рукописями и бумагами письменный стол. Яркое зимнее солнце падало в комнату. Во второй половине дня 23 февраля 1979 года небо над Веной было безоблачным и водянисто-голубого цвета. Несмотря на солнце, царил леденящий холод.

— Говорят из шведского посольства. Соединяю вас с его превосходительством господином послом.

И сразу же раздался глубокий и спокойный мужской голос:

— Адриан, друг мой…

— Да… Кристер… да…

— Что с тобой?

— В каком смысле?

— Ты же с трудом говоришь!

— Извини… Я паковал вещи… Мне пришлось бежать сюда из гардеробной. Я старый человек, Кристер…